Багровое небо - [52]

За Валина он отомстит, когда сочтет нужным. Цверг выказал храбрость и верность к вящей чести своего Народа.

Голос Дариена дель Дариена прозвучал невозмутимо:

— Почему же его нельзя доставить сюда? Я строго-настрого наказал — от имени Отпрыска, — чтобы ему не причинили вреда.

— Нет-нет, ему не причинили вреда. Я сам приковал Цверга в его камере, и с ним все было в порядке. — Хивал Дель Дериналд развел руками. — Он пропал. Исчез.

Бежал?

Йен постарался сохранить спокойное выражение лица, но, вероятно, в его глазах мелькнула улыбка.

Глава 16 Запястье

— Это вопрос стратегии, — объяснял Ториан Торсен Джеффу, перекрывая тявканье и лай собак. — В берсмале для «дуэли», «стратегии» и «фехтования» используется одно и то же слово.

Торсен протянул руку, и большой черный пес, просунув морду сквозь проволочную сетку, ткнулся носом в его ладонь.

— И сделать одни вещи проще, чем другие.

— Например, встретиться здесь?

Торсен кивнул и, взяв из плетеной корзинки, стоявшей сбоку от клеток, галету, подал ее собаке на открытой ладони. Двое рабочих в комбинезонах двигались вдоль стоявших в ряд клеток, перегоняя животных из одиночных отсеков в длинную секцию, чтобы навести порядок. Однако запах пинсола и хлорной извести не мог перебить вонь собачьих испражнений.

— Сына наверняка здесь нет, иначе животные дали бы нам знать. — Ториан Торсен чуть улыбнулся. — Пусть даже обмочившись себе же на ноги.

Джефф кивнул:

— Так ты хочешь купить собаку?

Ториан Торсен покачал головой.

— Это всего лишь замедлит развитие событий. — Он поджал губы. — Представь себе поединок в тумане… Что скрывает туман?

— Кто игроки, — медленно сказал Джефф. — Чего они хотят. Что они предпринимают.

Ториан Торсен кивнул:

— Он — или они, ведь могут быть и другие, хотя я в этом сомневаюсь, — скрыт от нас. И мы даже не знаем, чего он хочет.

— Мы…

Ториан Торсен покачала головой:

— Мы знаем лишь то, что думал по этому поводу вестри. Сын Фенрира здесь уже достаточно давно — не только для того, чтобы обнаружить Ториана, но и для того, чтобы приспособиться к здешним условиям — возможно, не хуже меня самого. — Торсен пожал плечами. — Если бы ему нужна была кровь моего сына, он бы давно добился своего. Ториан так же быстр, как я в его возрасте, и гораздо смышленее, хотя и не столь хитер, однако когда темная фигура совершенно неожиданно вылетает на тебя из аллеи или дверного проема, чтобы растерзать твою плоть, уже не имеет значения, насколько быстро ты соображаешь и реагируешь. — Торсен поднял взгляд. — Ты вообще фехтуешь? Нет? В шахматы или шашки не играешь? Жаль. По сути своей эти игры очень похожи, в процессе приходится решать одну и ту же проблему: чтобы нанести удар, надо двинуться вперед — хотя при этом ты сам подставляешься под удар противника.

Когда держишь меч, самое главное — запястье: вот ось, вокруг которой разворачивается поединок. Если ты попадешь в запястье противнику, будь то дуэль до первой крови или смертельный бой, ты победил. У вас есть поговорка насчет кратчайшего пути к сердцу мужчины; меня учили, что самый короткий путь к сердцу проходит через запястье. Выведи из строя его запястье, и после, не торопясь, сможешь вырезать его сердце.

Отсюда классическое движение: ты подставляешь противнику запястье, надеясь, что, когда он сделает выпад, целя тебе в руку, он сам подставится под твой удар. По большей части, если ты хорошо дерешься, это даже получается. — Торсен оттянул рукав. Его крепкое запястье густо покрывали рубцы, по меньшей мере полдюжины широких белых линий — следы старых ран. Грубоватые пальцы потерли шрамы. — Но не всегда, не всегда…

Именно этим они с Торри занимались прошлой ночью. Если бы Сын явился за Торри, он подставился бы под удар Джеффа — в точности как фехтовальщик, который остается без защиты, когда уходит в выпад.

— Так почему же он не бросился на добычу? А, он наблюдал.

— Да, это уже другое классическое движение, которое, скажем так, превращает тактику в стратегию. Вместо того чтобы нанести удар, ты добиваешься того, чтобы твой соперник… отошел в сторону от идеальной прямой. Лиши его равновесия, возьми под контроль время и пространство боя, и ты выиграешь хитростью там, где не можешь взять силой. Вот его подход.

— Он лишил нас равновесия? Контролирует наше пространство?

— Речь идет не о нас.

Ториан Торсен кивнул:

— Да, речь идет обо мне. Вот единственное осмысленное объяснение. Я и сердце, и запястье, средоточие всего. Йен ошибся: Сын пришел за мной. А юному Ториану он показался только затем, чтобы выманить меня с линии, заставить потерять равновесие — здесь, где я выбит из уклада, где он контролирует время и баланс.

Джефф кивнул:

— Тогда нам надо вернуться домой. Скажем, у каждого, у Торри и у Мэгги, кто-то умер дома, поэтому им обоим надо уехать.

Ториан Торсен покачал головой.

— Поразмысли над следующим ходом. Что сделает Сын? Сдастся?

— Снова нападет на нас дома.

— Вероятно. А может поступить проще: начнет убивать здесь. Одна смерть, один растерзанный труп — просто чтобы дать мне понять: он не собирается останавливаться. А потом новые и новые убийства… — Ториан просунул руку между прутьями, и черный пес принялся облизывать его пальцы. — Как ты полагаешь, сколько крови понадобится пролить, чтобы выманить меня из дому сюда?