Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [78]

Последующие усилия Ирака в Европе в этом направлении были не совсем успешными. Несколько компаний в Великобритании, Германии и Италии собирались откликнуться на просьбу Багдада оказать ему помощь в строительстве химических и биологических предприятий, но до практической реализации дело не доходило. Иракские представители и их контакты вызвали подозрение у сотрудников одной британской химической корпорации. Они поделились своими сомнениями об истинной миссии багдадских вояжеров в Великобритании. Хотя Лондон так и не предпринял каких-либо мер, Хусейн тем не менее испугался возможной огласки. Он решил строить химический завод самостоятельно. Впоследствии Багдад начал закупать необходимые компоненты якобы для производства пестицидов (химических средств для борьбы с сельскохозяйственными вредителями).

Вскоре после вступления Хусейна в должность президента (в июле 1979 года) было закончено строительство первого завода по производству химического оружия северо-западнее города Акашат (Akashat). Общая стоимость проекта составляла примерно 60 млн долларов. В следующее десятилетие Багдад планировал привлечь иностранные компании, в частности германскую, для расширения производства химического и биологического оружия. Основные усилия были сосредоточены на производстве отравляющих веществ, включая иприт, а также нервно-паралитических газов «табун» и VX (Ви-Экс). Биологическая промышленность также должна была расширить производство препаратов, вызывающих брюшной тиф, сибирскую язву, холеру и другие особо опасные инфекции (46).

Тем не менее позднее Ирак был вынужден свернуть работы по созданию оружия массового уничтожения (ОМУ) из-за их дороговизны и повышенного внимания его недругов. Забегая вперед, приведем примечательный эпизод. В феврале 2002 года, за год перед второй агрессией против Ирака, госсекретарь США Колин Пауэлл, выступая на заседании Совета Безопасности ООН, предъявил «спутниковые снимки», «аудиозаписи» и «распечатки переговоров», доказывавшие, что Ирак разрабатывал оружие ОМУ. В частности, Пауэлл продемонстрировал «спутниковые фотографии», на которых были сняты «хранилища химического оружия», а также «ракетные объекты». Материалы, продемонстрированные Пауэллом членам ООН, «доказывали», что в Ираке хранилось от 100 до 500 тонн химических отравляющих веществ и около 16 тысяч ракет.

Правда, впоследствии выяснилось, что большинство данных, которыми оперировал глава государственного департамента, были почерпнуты из работы какого-то студента, наделенного весьма буйной, если не сказать больной, фантазией. Специальное международное расследование на предмет наличия в Ираке оружия массового уничтожения так ничего и не выявило. К тому времени все обвинения в адрес Хусейна уже были беспочвенными и являлись чистой воды фальсификацией. Однако к теме ОМУ мы еще вернемся…

7. Фигуры на поле дипломатии: чей ход?

На фоне неоспоримого роста военного потенциала Ирака не прекращались попытки представить иракского президента как выдающегося государственного и международного деятеля. Став президентом, Саддам все чаще заговаривал об особой миссии Ирака в арабском и «третьем» мире, претендуя на лавры панарабского лидера такого масштаба, как Абдель Насер. Считалось, что достижению этой цели способствовала и объявленная Ираком политика неприсоединения, которая принесла Саддаму значительные политические и дипломатические дивиденды после его прихода к власти.

В конце 1979 года вождь сделал свой международный дебют в качестве президента на шестом съезде глав неприсоединившихся государств в Гаване (47). Выступая на съезде, Хусейн обещал предоставить развивающимся странам долгосрочные беспроцентные займы, равные сумме, полученной от повышения цен на нефть. Это выступление вызвало восторженную овацию аудитории (и действительно, президент дал около четверти миллиарда долларов). В Гаване Ирак был выбран в качестве страны проведения следующего аналогичного форума — в 1982 году.

Хусейн с восторгом воспринял эту новость (48). В своих собственных глазах он становился ведущей фигурой в арабском (и не только) мире в качестве одного из бесспорных лидеров в Движении неприсоединения (49). В то же время он стремился показать, что Багдад как участник этого Движения дистанцируется от Москвы. Термин «стратегический союзник», который Саддам широко использовал в начале 70-х годов, чтобы подчеркнуть тогдашний уровень советско-иракских отношений, полностью исчез из его политического лексикона. Этот термин был заменен более умеренным — «дружественные отношения» (50). Но даже такой вариант явно преувеличивал природу двусторонних отношений со времени прихода к власти Саддама. Он исходил из того, что Москва как союзник Багдада уже сыграла свою позитивную роль во внутренней и внешней политике Ирака.

Да, СССР своей военной помощью и политической поддержкой дал возможность Ираку национализировать нефтяную промышленность и справиться со сложными внутренними проблемами, а также противостоять внешнему давлению со стороны Ирана. Однако это стало уже историей. С исчезновением иранской угрозы в результате Алжирского (1975 года) соглашения и после разрешения самых сложных внутренних проблем Саддам уже так остро не нуждался в поддержке Советского Союза. Москва, по мнению багдадского правителя, ничего больше уже не могла ему предложить. Даже военная помощь не являлась определяющей, так как оружие западных стран, прежде всего Франции, стало занимать все большее место в иракском военном арсенале.