Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [76]

В период между приходом Саддама к власти и началом войны с Ираном (летом 1980 года) иракские сухопутные войска получили около 800 танков, 650 бронетранспортеров, 100 артиллерийских орудий и гаубиц различного калибра, большинство из которых были самоходными. Одновременно количество дивизий увеличилось с 10 до 12. В ВВС же поступления за этот же период были более скромными — 40 вертолетов (34).

5. Атомная бомба для Багдада?

Увеличение обычных вооружений было только частью масштабных военных замыслов Саддама по модернизации армии и наращиванию военного потенциала Ирака. Уже в середине 70-х годов мысли вождя были направлены на приобретение не только обычного, но химического, биологического и, что наиболее важно, ядерного оружия. Именно оно заняло особое место в его планах. Для Хусейна оно всегда означало намного больше, чем «большой балансир», поскольку только это оружие было способно разрушить израильскую военную машину, самую мощную в регионе, лучше всех обеспеченную и оснащенную. Оно стало навязчивой идеей для багдадского правителя.

Итак, ядерный потенциал — символ иракского технологического прогресса, предпосылка региональной гегемонии, повторение в новых исторических условиях достижений античного правителя Навуходоносора II. Все это представлялось Саддаму гарантом абсолютной личной власти и безопасности государства. Еще в 1975 году он заявил, что для арабской нации необходимость научных достижений равносильна гарантии выживания, ибо нация не может вести достойную жизнь без науки, без ее открытий и достижений (35). Не зря старший сына Саддама, Удей, с 16 лет мечтал стать ученым-ядерщиком.

Хотя Удей ядерщиком не стал, его отец подвел Ирак к рубежу, за которым уже можно было говорить о возможности создания своего ядерного потенциала. Главной страной, на которую Хусейн возлагал свои надежды в этом плане, была Франция. Франко-иракские отношения улучшились в конце 1974 года, когда премьер-министр Жак Ширак прибыл в Багдад с официальным визитом. Ответный визит Саддам нанес на следующий год, но переговоры он уже вел с новым премьером — Раймоном Барром (Raymond Barre), который в свою очередь приезжал в Ирак летом 1977 года. В 1976 году Ирак купил у Франции исследовательский реактор, предположительная мощность которого достигала 70 мегаватт. Согласно графику он должен был заработать к концу 1981 года.

По договору Франция обязывалась снабдить Ирак 72 кг обогащенного урана, который в принципе уже можно было бы использовать для создания атомного устройства. Поскольку эти планы обрели широкий международный резонанс, Париж поспешил предложить заменить обогащенный уран другими стратегическими материалами, которые нельзя было использовать в военных целях (36).

Саддам был в ярости. Он настаивал на получении именно обогащенного урана, поскольку, по его мнению, любой заменитель не позволит Ираку добиться результатов, ожидаемых от исследовательского реактора. Настойчивость вождя была частично вознаграждена. Франция в конце концов пообещала обеспечить Ирак обогащенным ураном, пусть и на треть меньше того количества, которое было первоначально оговорено.

Что же касается СССР, тогдашнего союзника Ирака, то он, снабдив Багдад ядерным реактором в конце 60-х годов, проявил исключительную осторожность. Дальше поставки реактора дело не пошло

Саддам настойчиво отрицал всевозможные слухи и версии о планах по производству атомного оружия, убеждая мировое сообщество, что соответствующая программа имеет сугубо мирный, исследовательский характер. Высмеивая растущее число публикаций об иракских ядерных амбициях и относя их на счет «происков сионистской пропаганды», он однажды разразился саркастической тирадой. Мол, сионисты твердят, что арабы могут разве что погонять верблюдов, оплакивать руины своих домов и спать, как кочевники, в палатках. Если это действительно так, вопрошал Хусейн, то как же иракцы смогут сотворить атомную бомбу (37)?

Тем не менее многие на Западе имели серьезные основания для сомнений в искренности высказываний Саддама относительно неспособности и нежелания Багдада производить ядерное оружие. Ведущие эксперты-ядерщики указали, что реактор, купленный Ираком во Франции, вполне способен к облучению урана для производства необходимого количества плутония — в интересах создания атомной бомбы. Они также отмечали, что у Ирака имеется небольшая по размеру лаборатория по обогащению урана, созданная с помощью Италии. Данная лаборатория позволяла производить плутоний из облученного урана.

В 1980 году, когда реактор был уже почти в рабочем состоянии, Багдад начал закупать большое количество естественного урана в Италии, Бразилии и Португалии. Один эксперт сразу же выразил сомнение относительно мирного предназначения иракского реактора. Другие специалисты прямо говорили: реактор, который закупил Ирак во Франции, предназначен для военных целей (38).

Подобную тревогу разделял и Израиль, противник номер один иракского режима. И вот что примечательно. Чем ближе Саддам приближался к своей заветной цели, тем чаще происходили таинственные случаи, которые задерживали осуществление иракской ядерной программы. Так, в апреле 1979 года сердцевина ядерного реактора и другие его части, которые должны были быть доставлены морским путем в Ирак из Франции, неожиданно при транспортировке взлетели на воздух. В июне 1980 года ученый-ядерщик Яхья аль-Мешад (Yahya al-Meshad), египтянин по происхождению, который играл ключевую роль в иракской ядерной программе, при неясных обстоятельствах был убит в одной из парижских гостиниц. Спустя два месяца служащие итальянской компании, причастной к иракской ядерной программе, получили серьезные ранения от взрыва самодельной бомбы. И хотя не было явных доказательств относительно лиц или организаций, которые могли быть повинны в подобных инцидентах, повсеместно считалось, что за всем этим стоит израильская политическая разведка Моссад (39).