Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [75]

Иракцы любят называть себя потомками древних вавилонян, а свою страну считают древнейшим очагом человеческой цивилизации и гордятся тем, что их культуре больше 5 тысяч лет. Саддама Хусейна они, естественно, сравнивали с великими царями Древнего Вавилона. Приближенные Саддама называли его прямым продолжателем дела Навуходоносора II.

Исторические эпизоды из жизни древней Месопотамии Саддам часто пересказывал своему окружению. Он не скрывал своего желания следовать по стопам великих правителей прошлого. В самом деле, в далеком, но славном месопотамском прошлом было немало примеров решения современных иракских проблем. Провозгласив всех иракцев — арабов, курдов, суннитов, шиитов — наследниками великой месопотамской цивилизации, Саддам надеялся создать действительно единую общность — иракский народ. После установления подобного единства в обществе люди говорили бы о Саддаме как о прямом и достойном наследнике великих месопотамских правителей.

Ключ к пониманию характера, менталитета Саддама Хусейна, его мыслей и чувств следует искать в том, что он — типичный месопотамец, такой, каким его описал еще 600 лет назад арабский историк Ибн Халдун. Он отмечал прежде всего такие свойства натуры предков нынешних иракцев, как максимализм и целостность: либо принимают все целиком, либо все отвергают. По мнению известного ливанского публициста Керима аль-Бакрадуни, Саддам — «трагический герой, шекспировская личность».

В то же время Саддам, замыслив сотворить нового иракца — человека и гражданина, опираясь на традиции уникального месопотамского исторического наследия, отнюдь не отсекал Ирак от остального арабского мира. В 70-е годы были организованы интенсивные идеологические и культурные кампании, чтобы подчеркнуть единство иракского народа со всей арабской нацией и его славное прошлое. Различные периоды месопотамской истории были арабизированы и представлены как неразрывная часть иракского исторического прошлого. Наиболее заметная попытка оживления далекой истории и использования ее в целях сплочения нации была предпринята в 1978 году, когда начались реконструкция Вавилона и строительство триумфальной арки (28).

Уже в 1974 году Хусейн торжественно заявил об успехах консолидации иракской нации. В одном из интервью арабским и западным журналистам он заявил, что современный гражданин Ирака — это продукт новой эпохи, отличающийся во всех аспектах от человека античного. И что нынешний человек — результат целенаправленной деятельности партии Баас. А через шесть лет, на торжествах по случаю двенадцатой годовщины Июльской (1968 года) революции, была проведена прямая параллель между масштабностью личности Саддама и величием месопотамских царей. В официальном заявлении иракского правительства говорилось, что Ирак является форпостом новой цивилизации на Ближнем Востоке. При этом имя Саддама Хусейна ставилось в один ряд с месопотамскими правителями Хаммурапи (29), Ашшурбанипалом (30) и ар-Рашидом. В то же время пропагандистские глашатаи Багдада подчеркивали, что великие предки иракцев не смогли сделать и половины того, чего смог добиться для народа и партии Саддам Хусейн, у которого еще вся жизнь впереди (31).

Саддаму удалось внушить всей стране испытывать к нему не только почитание, но и страх, что было характерно и для правителей древности. С первых дней его президентства было видно, что он не стремился к атмосфере помпезности вокруг своей личности, за исключением, может быть, того периода, когда заканчивалась ирано-иракская война. В целом Саддам предпочитал более сложный подход — создать о себе в массах имидж простого и скромного человека, неустанно пекущегося о своих подданных.

В то же время президент принял как должное многочисленные привилегии, которые ему были предоставлены в связи с занятием высшего государственного поста. Гардероб Хусейна включал не менее двухсот дорогих костюмов, комплектов военной формы, племенных одеяний на все случаи жизни. В Дании (32) для него заказали роскошную яхту. Один из гостей Саддама потом рассказывал западным журналистам, что президенту прислуживал великолепно сложенный подобострастный лакей с неизменной большой коробкой дорогих сигар. Каждые несколько минут Саддам, не оборачиваясь, брал коллекционную гаванскую сигару, зажигал ее, делал несколько затяжек и тут же небрежным жестом выбрасывал, ожидая, что через несколько минут ему подадут другую (33).

Еще один личный гость Саддама, французский хирург, прилетевший в Багдад, чтобы сделать ему операцию (иракские коллеги, по-видимому, предпочли не рисковать), был поражен другой стороной личности вождя — его исключительной подозрительностью по отношению к своему окружению. После операции, в ходе продолжительной беседы с хирургом, Саддам расслабился и забыл о своей маске величия. У него просто не было сил, чтобы продемонстрировать это величие иностранному гостю. Он избегал смотреть хирургу в глаза, отводя их в сторону. Медик был потрясен острым, тяжелым взглядом Саддама, а также неподдельным страхом в глазах всех, кто находился в палате.

Единственным человеком, который чувствовал себя в безопасности возле Саддама летом 1979 года, был его двоюродный брат Аднан Хейралла Тальфах. После прихода к власти Хусейн решил усилить свое влияние в военной фракции партии и учредил новую должность — заместителя главнокомандующего вооруженными силами. Аднан был назначен на этот влиятельный пост, одновременно сохранив за собой должность министра обороны. Себе же Хусейн в конце 1979 года присвоил высшее воинское звание — фельдмаршала. Президент и верховный главнокомандующий добился ускоренного выполнения программы военного строительства, утвержденной в конце 1977 года.