Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [52]
Через месяц Саддам вынужден был признать, что политическая и военная ситуация в северных районах страны никогда не была столь тяжелой. В самом деле, угроза баасистскому режиму, вызванная курдской проблемой, со времени захвата власти в 1968 году никогда не была настолько очевидной. Непомерное бремя подавления курдского восстания (по некоторым оценкам, оно обернулось потерями для Багдада на сумму в 4 млрд долларов) могло привести страну к экономическому краху. Последствия для вооруженных сил были тяжелейшими. В течение года, с марта 1974-го по март 1975-го, в результате боев с курдами иракская армия понесла потери только убитыми 60 тыс. человек (55). Тяжелое положение сложилось с обеспечением войск. Особый недостаток армия испытывала в боеприпасах. Так, в марте 1975 года на все военно-воздушные силы оставалось всего три бомбы!
Война в Курдистане выявила еще одну сложную проблему. От режима могла отколоться шиитская община — самая многочисленная в стране, но обладавшая меньшими правами по сравнению с суннитами. Шииты, которые в армии составляли большинство, приняли на себя главный удар в кампании против курдов (56). Так что когда иракская армия была почти на краю гибели, а экономика испытывала тяжелый кризис, правитель шиитского Ирана фактически схватил Саддама за горло. В его власти было либо разделить Ирак на части, либо сбросить режим партии Баас.
К счастью для Саддама и его соратников, шаху не нужны были их головы, чего нельзя будет сказать о его фундаменталистских последователях через пять лет. Тегеранский правитель хотел, чтобы Ирак признал «права» Ирана на Персидский залив. Конкретно же Мохаммед Реза Пехлеви требовал пересмотра правил навигации по фарватеру реки Шатт-эль-Араб, а также минимальных территориальных уступок. Более того, используя курдов в качестве разменной монеты в отношениях с Ираком, шах и не думал позволить им добиться автономии. Ведь Иран и сам был обременен курдской проблемой, то есть «своими» курдами! (Их численность в стране составляла примерно пять процентов от почти 60-миллионного населения). В случае получения иракским Курдистаном автономии курдская проблема в Иране, по мнению Пехлеви, стала бы еще более острой.
Военно-политические карты шаха, в частности карта курдская, Саддамом после тщательного анализа были раскрыты. Для него не было никакого резона выполнять требования Тегерана, особенно в отношении крайне важного для Ирака фарватера реки Шатт-эль-Араб. Хусейн был на грани отчаяния: в случае окончательного поражения иракских вооруженных сил в Курдистане его политической карьере пришел бы конец.
Возложить ответственность за поражение войск в Курдистане на кого-либо другого, как это ему удавалось в событиях, связанных с «черным сентябрем» 1970 года, Саддам в этой ситуации вряд ли сумел бы. И в партии, и в стране было хорошо известно, что именно он, Саддам Хусейн, несет ответственность за решение курдской проблемы. И разве не он был главным политическим архитектором известного Мартовского (1970 года) соглашения с курдами? Так что к концу 1974 года у Саддама оставалось совсем мало надежд достичь взаимопонимания с шахом относительно прекращения иранской помощи курдам.
Но фортуна вновь улыбнулась уроженцу Тикрита. После совещания глав арабских государств в Рабате в октябре 1974 года королю Иордании Хусейну удалось организовать встречу между иранскими и иракскими представителями. Контакты продолжались до марта 1975 года, когда на совещании в Алжире глав государств членов Организации экспортеров нефти (ОПЕК) (57) президент Алжира Хуари Бумедьен (58) свел вместе первых лиц Ирака и Ирана.
В марте Хусейн и Пехлеви подписали Алжирское соглашение. Оно положило конец вооруженной конфронтации между двумя странами, разрешило длительный спор вокруг фарватера реки Шатт-эль-Араб и наметило согласованные меры по курдской проблеме. Согласно данному соглашению сухопутные границы между Ираком и Ираном должны были демаркироваться в соответствии с Константинопольским протоколом 1913 года и устным соглашением 1914 года. Это был первый официальный отказ Ирака от своих притязаний на Хузистан (Khuzistan). Не менее важным, по мнению шаха, было определение новых водных границ по фарватеру реки Шатт-эль-Араб, разумеется, в пользу Ирана. Была восстановлена граница по тальвегу (середине фарватера) реки. В ответ Иран обязался прекратить поддержку мятежных иракских курдов.
Со своей стороны, Хусейн потребовал восстановления пограничного режима вдоль общих рубежей и прекращения «подрывной деятельности». Данное соглашение было официально подтверждено на встречу руководителей двух стран 13 июня 1975 года. Отныне оно официально называлось ирано-иракским договором о международных границах и добрососедских отношениях (59).
Итак, в Алжирском соглашении Хусейн добился подтверждения незыблемости иракских сухопутных границ — ценой уступки в вопросе о фарватере Шатт-эль-Араб, пограничной реки, по которой был прямой доступ к Персидскому заливу. А именно на нем замыкались многие политические и экономические проблемы региона.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.