Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [38]

Приговор режима был скорым и суровым. 7 июля 1973 года специальный суд, возглавляемый членом СРК Иззатом Ибрагимом ад-Дури (Izzat Ibrahim al-Duri), приговорил восьмерых сотрудников аппарата службы безопасности, включая Каззара, и 13 армейских офицеров к смертной казни. На следующий день были осуждены еще 36 человек, включая Самарраи. 14 из них получили смертный приговор (43).

Нетрудно понять, почему сам Саддам лично рвался сыграть главную роль в захвате Каззара, а по большому счету — выступить спасителем отечества. Во-первых, попытка государственного переворота наносила удар по престижу Саддама и созданного им аппарата службы безопасности, а во-вторых, ходили слухи, что за спиной заговорщиков стоял сам Саддам. Для него это был самый опасный момент. Вот почему Хусейн предпринял отчаянные попытки, чтобы реабилитировать себя в глазах президента, партии и в конечном счете всей нации. Он достиг этой цели, лично возглавив операцию по захвату руководителя заговорщиков. Более того, Саддаму в тех условиях удалось достичь, казалось бы, невозможного: он воспользовался обстановкой, чтобы сколотить компромат против своего прежнего оппонента Самарраи (44).

Когда Каззар предложил аль-Бакру провести переговоры, он упомянул дом Самарраи в качестве возможного места встречи. Саддаму этого было достаточно. Он ловко повернул вектор внимания общественности и властей от своей персоны как куратора службы безопасности на участие Самарраи в заговоре. Саддам мигом засадил его за решетку «за сокрытие информации о заговоре». Несмотря на отчаянные попытки оправдаться, Самарраи признали виновным в измене и приговорили к смертной казни. Правда, отсутствие явных доказательств его вины, а также заступничество Мишеля Афлака заставило упрямого Саддама согласиться с тем, чтобы все-таки помиловать своего соперника.

Но Саддам мог себе это позволить. К лету 1973 года его положение в руководстве партии ни у кого не вызывало сомнений, а наиболее опасные соперники были устранены. Феномен Саддама Хусейна возник не в силу его влияния на офицерский корпус либо качеств харизматического лидера, а благодаря контролю над аппаратом партии. Его сила заключалась в организаторском таланте, позволившем создать строгую партийную структуру, подбирать и расставлять исполнительных, дельных и преданных людей, плести хитроумные интриги против опасных соперников и устранять их, умело использовать племенные, клановые, региональные и семейные связи и противоречия.

Итак, военная фракция Баас как наиболее влиятельная сила в иракской политике после Июльского (1968 года) переворота была взята под полный партийный контроль. После дела Каззара службу безопасности очистили от всех «сомнительных элементов». А нацию подчинили партийной воле с помощью жесткой государственной машины. Власти считали, что волна репрессий и показательных судов заставит людей бояться даже думать о новых заговорах. Тем не менее партия Баас по-прежнему имела узкую социальную базу и сильно зависела от военных.

Успехи Саддама в карьерном росте были бы немыслимы без ощутимой поддержки со стороны Ахмеда Хасана аль-Бакра. При этом их партнерство не было типичными отношениями между двумя лицами, занимавшими высшие государственные посты. Аль-Бакр предоставил Саддаму больше прав, чем можно было дать своему заместителю. Частично это объяснялось тем, что президент был не совсем здоров (в начале 1971 года его внезапно госпитализировали, о чем официальная пресса проинформировала так: «легкое недомогание») (45). Кроме того, президент обладал более мягким характером, чем Саддам. Хотя публично аль-Бакр выступал в качестве главного лидера, а Саддам пребывал в тени — как покорный подчиненный. В действительности страной руководил тандем, который принимал важнейшие решения чаще по инициативе Саддама.

Но он с негодованием отвергал подобные слухи, всегда публично подчеркивая, что человек номер один в государстве — президент аль-Бакр. Именно он — отец нации, ее лидер. Эта демонстративная верноподданническая позиция Саддама не была случайной. В начале 70-х годов он пользовался любой возможностью, дабы подчеркнуть свое превосходство над политическими оппонентами. Но при этом в ходе политических погромов и расправ над противниками и потенциальными соперниками Саддам старался быть в тени: редко появлялся на публике и почти не давал интервью средствам массовой информации. Только после отставки Хардана ат-Тикрити и Салеха Мехди Аммаша он позволил себе явиться народу. А после подавления заговора Каззара народ стал проявлять особый интерес ко второму человеку в государственной иерархии.

Довольно тесный тандем аль-Бакра — Саддама был выгоден им обоим. Они усердно трудились над тем, чтобы подчинить нацию партии, а партию превратить в инструмент выполнения своих собственных замыслов. Оба жаждали абсолютной власти, но понимали, что в одиночку сделать это не удастся. Без настойчивости и решительности Хусейна, его интуиции и решительности (в сочетании с предельной осторожностью) аль-Бакр вряд ли смог бы справиться с военной фракцией и сделать партию монолитной. С другой стороны, без неустанной поддержки со стороны аль-Бакра возможности Саддама по проведению политических чисток были бы сужены. Для президента организаторские способности и цепкая хватка Хусейна были крайне необходимы, и аль-Бакр сделал все, чтобы укрепить позиции Саддама.