Баффер - [154]

Итого тридцать пять, если вывалить все, часов.

И четыре «фреша», каждый обеспечивает мне семь, много восемь часов жизни, но при этом сам требует времени восстановления. В принципе, если не забывать вести учет времени, а я уж постараюсь не забыть, то можно как-то организоваться.

– Михалыч?

– Порядок, Илюха, порядок. Выкручусь.

Наверное.

Можно было бы все бусины четок заделать ненужными нам фиолетовыми камнями, попросив девочку выбрать из доступных свойств (кстати, как она это делает? выживу – расспрошу Илью!) уменьшение времени восстановления заклинаний, но что-то подсказывало мне – не стоит нарываться. Чудеса не происходят по требованию, а то, что четки вдруг стали могучим артефактом – это если не чудо, то чертовское везение.

Так. Бой – штука нервная, значит, без фреша не обойтись, свалюсь в приступе. Поэтому сразу после начала активного боя ловлю момент и использую фреш, очищаясь для активных действий. Потом считаю, насколько можно, потраченное, и через семь условных часов мема освежаюсь вторым, так, чтобы все они были на линии восстановления через равные промежутки. Вообще побольше пользуюсь железом и поменьше использую магию, тем более, что там и без меня будет кому магичить. Если все сделаю правильно, то после окончания боя тихо сяду в уголке, один-два фреша еще останутся, и, пока заклинания будут восстанавливаться, я никуда не дергаюсь, может, даже сразу в невидимость и свалю, подальше от греха. Если я ничего не упустил в своих расчетах. Может, разумнее оставить все на после боя? Один перед, три после и тянуть время, как получится?

Дара закончила колдовать с пластинами бронежилета, которые разрисовала чем-то вроде цветочного узора, процарапав его прямо ногтем, положила последнюю рядом со мной и побежала в дом. Темнеет, надо детей сдать родне и самому часик поспать для пущей бодрости. Призвал трех хранов, оставив их во дворе лежать невидимыми, и скомандовал:

– Собирайся, Илюха, пора вам в деревню.

Шли в потемках, предупредив по рации, чтобы не волновались, я на плече нес лом, привыкая к весу, Илья тащился в обнимку с приставкой. Марина Степановна встретила с расспросами, пришлось оборвать, поинтересоваться временем, потребным на прививку, и прочими бытовыми мелочами.

Услышав, что очередь уже составлена и дети в ней на первых местах, успокоился, попрощался с Ильей и вернулся домой.

Четки, браслеты, кулон, на тесном гибком обруче что-то вроде височных колец – забыл спросить, что это вообще такое. Десяток браслетов в коробочке, старые, обменный фонд, так сказать. Мне Сергеев за них заплатит, и немало! Хотя я ему еще за вакцину должен, так что, может, и не заплатит.

Вздохнув, закрыл дверь, проверил округу.

Эх, дурак. Надо было сразу позвать Студента, без разговоров парализовать детей, и он бы их на себе отнес во врата, а я бы улетел на сергеевском вертолете! Ну да чего уж теперь жалеть.

Надо идти.

Врата… нет. Домой нельзя, я бы там засаду поставил на месте сектантов, не может такого быть, чтобы у них в штабе не осталось своих людей. Значит?

– Врата – книга.

Прогуляюсь по пожарищу.

40

Сразу после перехода проверил время восстановления врат и даже вздохнул с облегчением. Нет, к назначенному сроку я бы никак не успел вернуться, и это словно бы снимало с меня какую-то часть вины. Перед кем, я и сам не знал, наверное, перед самим собой за нерешительность в деле спасения себя от ненужного героизма. Так что выбравшись из сгоревшей библиотеки, я стоял на улице, ожидая, пока патруль с перекрестка вызовет дежурную машину мракоборцев, и на душе было как-то спокойно, словно не драться приехал, а так, на экскурсию.

Вот еще глупость – чего я этот лом с собой таскаю? Что, не найти в таком большом городе приличной дубины? Наверное, бойцам я показался странным, вряд ли они могли видеть невидимую железяку, которую я еле разместил на заднем сиденье, но эта тяжесть успокаивала, словно печать «сделано все, что можно», поставленная невидимым контролером. Пусть будет, четки я примотал к запястью скотчем, чтобы не свалились ненароком, надо ж чего-то в руках крутить?

Полковник сидел в пустующем здании школы, заняв один из классов, и сейчас обсуждал у доски что-то с двумя магами. Шаман настойчиво шептал, наклонив голову, явно стараясь убедить собеседника, Златоглаз же стоял с таким видом, словно участвовал в любительской самодеятельности и все это его очень веселило. Все трое кивнули, когда я вошел, но никто разговора не прервал, только рязанец скептически посмотрел на мое невидимое чудо-оружие и парящих рядом хранов, но промолчал.

Я не прислушивался, пока в комнату не вошел какой-то офицер, протянувший главному мракоборцу коробочку. Шаман вдруг начал принюхиваться, глядя то на нее, то на Сергеева. Тот сдвинул крышку и положил перед магом на стол две закупоренные пробирки. В одной клочок чего-то темного и лохматого, во второй – маленький камешек.

– Вот то, что ты просил.

– Плоть правителя и истинный лунный камень.

– Какого правителя, нашего? – Златоглаз опять смотрел поверх стекляшек.

– Египетского. Кусок мумии Тутанхамона и реголит, доставленный еще в семидесятых. Из Звездного привезли, там точно лунный.