Бабуин мадам Блаватской - [122]

Очевидно, Де Кэй ожидал от Беннетта и турецкого имперского дома ответной помощи в других деловых предприятиях. Оба компаньона, по сути дела, занимались одним и тем же — в досье разведки Де Кэй числится "главой отдела саботажа и убийств Германской секретной службы" во время Первой мировой войны[324] — пункт, ускользнувший от внимания Беннетта. И хотя Беннетт упоминает, что в конце войны Де Кэй находился в лондонской тюрьме по обвинению в продаже фальшивых мексиканских облигаций, он тактично (но ошибочно) представляет эти обвинения ложными. В действительности почти все, что Де Кэй рассказал о себе Беннетту, было ложью либо искажало факты. Из лондонской тюрьмы в тот раз ему удалось выбраться лишь благодаря несогласованности между собой законов Англии, Америки и Мексики о выдаче преступников. Но не всегда ему была суждена такая удача.

Де Кэй начал действия по возвращению османской собственности с регистрации в Делавере под стоимость конфискованных поместий, оцененных Де Кэем в 150 миллионов долларов, "Абдул-Хамид Эстейтс Инкорпорейтед". Естественно, он не ожидал, что новое турецкое правительство будет в восторге от этих претензий, но оба исполнителя собирались использовать свои связи и не сомневались, что вполне смогут вернуть Османам хотя бы часть денег, что при неимоверной оценке имущества составляло изрядную сумму.

Предприятие продолжалось в течение нескольких лет — с 1922 по 1924 г. — без особых результатов. Летом 1923 г., надеясь как-то дать ему ход, Беннетт посетил Лозаннскую конференцию, на которой союзники разрабатывали новый мирный договор с Турцией. Долгие часы между деловыми встречами он коротал за уроками танцев у некой русской дамы, в обществе японского барона и турецкого главного раввина. Но, хотя он и научился танцевать, его клиентам конференция ничего не дала. Тем не менее Беннетт не терял уверенности. Он знал, насколько могут затянуться подобные переговоры даже при самых лучших обстоятельствах и что в бывшей Османской империи, где никто не действовал напрямик, каждый хотел получить свою долю и ожидал взяток. Даже при новом строгом режиме сохранялось то, что представители Запада называют коррупцией.

Но Беннетт не знал (или делал вид, будто не знал), что его партнер снова попал под наблюдение американских федеральных властей по поводу продажи фальшивых мексиканских облигаций и других финансовых махинаций. Крах наступил в 1924 г., при избрании Лейбористского правительства в Британии, что должно было бы благоприятствовать планам компаньонов. Как Де Кэй, так и Беннетт лично знали ведущих членов кабинета — Беннетт даже собирал голоса за Рамсея Макдональда — и рассчитывали на то, что их влиятельные друзья окажут содействие "Абдул-Хамид Эстейтс Инкорпорейтед" на контролируемых Британией территориях бывшей Османской империи. Де Кэй предполагал использовать эти связи и в других делах. Но расчеты не оправдались. Консервативная американская администрация не терпела мошенничества, особенно в сочетании с социализмом. По требованию американских властей Де Кэя арестовали в Британии и посадили в тюрьму, после чего отправили в Штаты, чтобы судить. В конце концов его оправдали за отсутствием улик, но он много месяцев провел в тюрьме, и компаньоны больше никогда не виделись. Дела османских претендентов пришлось отложить, пока Беннетт искал подходящих финансистов.

Это было только началом невзгод. Беннетт нуждался в деньгах даже больше, чем до знакомства с легкомысленным Де Кэем. Продолжая заниматься вопросами османского наследия в Греции (там он и женился на г-же Бомонт в апреле 1925 г.) и получив заверения разных должностных лиц в том, что можно добиться искомых результатов, убедив правительство в перспективности земельных участков, на которые претендовала родня султана, Беннетт сошелся с Нико Николопулосом, с которым ранее работал в Британской секретной службе. Николопулос, обладавший привлекательной внешностью и подлинной смелостью, однако склонный ко лжи и браваде, предложил ему свою помощь в подготовке общего пакета документов на земли, которые представляли собой мелкие участки, являвшиеся собственностью различных представителей турецкой династии.

Николопулос не отличался щепетильностью в выборе методов, и последовало неизбежное. В марте 1928 г. Беннетт был арестован по обвинению в подделке документов. Ему удалось избежать зловонной камеры, где его заперли вместе с убийцами и другими подонками общества, только приняв йод и симулируя приступ аппендицита (Беннетт говорил, что ему пришлось принять его дважды, потому что в первый раз тюремный доктор не обратил внимания на его состояние). Николопулос, также арестованный, умер в тюрьме при невыясненных обстоятельствах. Беннетт предстал перед судом, и, хотя его отпустили по недостатку улик, предприятию "Абдул-Хамид Эстейтс Инкорпорейтед" настал конец.

Но этот неприятный эпизод стал началом карьеры Беннетта в разработке шахт. Во время судебного разбирательства его посетил некий Дмитрий Диамандопулос, инженер, считавший, что Беннетт стал жертвой политического заговора. На Диамандопулоса произвело впечатление поведение Беннетта в суде и он решил, что нашел нужного человека. Он владел шахтой по добыче бурого угля в сотне миль к востоку от Салоник, но не имел капитала для ее разработки. Он предложил Беннетту половинную долю в обмен на помощь в финансировании предприятия. Беннетт согласился. Как только его выпустили из тюрьмы, он отправился в Англию, где взял в партнеры Джеймса Дугласа Генри, горного инженера. Они решили поставлять уголь для внутреннего рынка Греции и с этой целью основали иностранную компанию "Гришн Майнинг К° Лтд.".