Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства. - [5]

28 июля 1993 г. вместе с Юденковым и жителем Катыни Владимиром Тихоновичем Гончаровым мы посетили место расстрела: лопатой проверили грунт, но захоронения не обнаружили. Татьяна Федоровна Батова, секретарь Катынской сельской администрации, расспросила местную долгожительницу Дарью Ивановну Савченкову (Эрастиху) об этом случае. Она рассказала, что Марк Мейерович заведовал аптекой в Катыни. В начале войны он был мобилизован и, видимо, погиб. В поселке осталась его жена, она также работала в аптеке.

Д. И. Савченкова подтвердила факт, отраженный в акте: осенью 1941 г. она видела, как полицаи провели через двор в огород четырех человек. Это были Мейерович, Могалиф и ее двое внуков. Уже выпало много снега. Мальчик 6–8 лет утопал в нем. Девочка 11–12 лет сопротивлялась, пыталась убежать. Ее били. Всех четверых расстреляли. Савченкова также сообщила, что мать этих детей также была расстреляна летом 1942 г. в Смоленске. Родных у них не осталось, поэтому о расстрелянных никто не спрашивал. Моя попытка установить на здании Катынской аптеки мемориальную доску, поставить памятник или памятный знак не увенчалась успехом.

СМОЛЕНСК

Черный сорок второй

К. Фейгин

Из справки о расстреле фашистами советских граждан-цыган в деревне Александровское Смоленского района 24 апреля 1942 года: «23 апреля 1942 года, перед вечером, из г. Смоленска в д. Александровское прибыли два немецких офицера и, явившись к старосте, предложили ему составить посемейный список жителей бывшего национального цыганского колхоза «Сталинская конституция» с разделением их на русских и цыган. 24 апреля, в 5 часов утра, прибывшим из Смоленска отрядом СС в количестве до 400 человек д. Александровское была оцеплена. Потом гитлеровцы обошли все дома и всех жителей деревни, как русских, так и цыган, выгнали полураздетыми из домов и погнали на площадь к озеру.

Немецкий офицер, владевший русским языком, достал из кармана список жителей деревни и стал из толпы вызывать граждан, сортируя их на русских и цыган. После сортировки русские были отправлены домой, а цыгане оставлены под усиленной охраной.

Потом офицер из оставшейся толпы выделил физически крепких мужчин, выдал им лопаты и в 400 метрах от деревни приказал вырыть две ямы.

Кива Моисеевич Фейгин

Когда мужчины были отправлены рыть ямы, туда же немцы погнали женщин, детей и стариков, избивая их прикладами, палками и плетками. Перед расстрелом осужденные были подвергнуты осмотру. Женщин и мужчин раздели и всех, кто имел смуглую кожу, расстреляли.

Расстрел был осуществлен так: вначале расстреляли детей. Грудных детей живыми бросали в яму. Потом расстреляли женщин. Матери, не выдерживая этого ужаса, бросались в яму. Трупы расстрелянных закопали мужчины, потом они сами были расстреляны и немцами закопаны во вторую яму…» (ЦГАОР СССР, ф. 7021, оп. 44, д. 1091. Л. 1–3 подлинник).

Холм, расположенный на опушке Вязовеньковской рощи, до 1967 года лишь немногим смолянам напоминал о трагедии, произошедшей в июле 1942 года.

Я часто задаю себе вопрос: зачем нужно было скрывать от людей правду о чудовищном по своей жестокости преступлении нацистов?

В начале 60-х годов, понимая ответственность перед народом и его историей, старожилы Смоленска Фрейдин Е. И., Енин Е. Л., Сосины, Пазовские обратились к ряду граждан с просьбой о пожертвовании средств для установления у подножия холма памятного знака. Деньги были собраны при помощи горсовета, и в 1967 году установили памятный знак с надписью: «Жертвам фашизма. Здесь захоронены 3 тысячи советских граждан г. Смоленска, зверски замученных в гетто и расстрелянных в 1942 году фашистскими варварами».

С тех пор прошло четверть века, ушли из жизни те благородные люди, а у руководства города так и не нашлось времени и желания содержать в порядке места массовой гибели людей.

Свою деятельность в Смоленске немцы начали с приказов об организации еврейского гетто. Апогея трагедия смоленских евреев достигла 15 июля 1942 года. Изолировав евреев, нацисты и их пособники сразу дали им понять, что они обречены на уничтожение. Никто не имел права выходить за пределы гетто. Из его обитателей были созданы специальные отряды, предназначенные для выполнения самых грязных и тяжелых работ. Но адские условия не убили людей в обитателях гетто.

Я уверен, что кто-то из обреченных писал стихи и песни о людях, оказавшихся в аду. Их имен мы не знаем, а песни гетто живут.

В середине 1942 года, истощив силы заключенных непосильным трудом и голодом, завершив их ограбление, нацисты начали акцию по уничтожению людей. Невозможно спокойно читать этот составленный в 1943 году документ:

Акт о массовых расстрелах гитлеровцами жителей г. Смоленска летом и осенью 1942 года.

«Мы, нижеподписавшиеся представители органов Советской власти, Керус К. А. и Гуменюк А. М. и колхозники колхоза им. Молотова, являющиеся жителями д. Могалинщина Корохоткинского сельского совета Смоленского района и области, Филиппов Михаил Филиппович, Чусунов Павел Петрович, Косенков Андрей Савельевич и Сергеенков Петр Емельянович, составили настоящий акт о том, что при осмотре на опушке Вязовеньковской рощи, ранее входившей в территорию дома отдыха летного состава Красной Армии, которая расположена в 1 км от д. Могалинщина на запад, параллельно дороге Танцова роща — совхоз «Пасово» (примерно 150 м от указанной дороги), обнаружены могилы с трупами расстрелянных немцами мирных граждан, проживавших в захваченном немцами г. Смоленске.