Бабьи подлянки - [2]
Кувыркалась соперница в кровати до изнеможения, до седьмого пота. Удивляла моего мужа ненасытностью и сексуальными фантазиями — бесполезно. Выдохлась.
Третий способ — влезть в душу. Тихо-тихо выгрызть там норку, поселиться, как мышка в хлебе. На рыбалку с ним ездила, про работу участливо расспрашивала, футбол вместе смотрела — хотя, небось, рот зевотой сводило. Опять мимо!
Да, спросите вы: откуда я такие подробности знаю? А скорешилась с её бывшей подругой, чего-то они меж собой не поделили. Знаете пословицу: враг моего врага — мой друг? Именно тот случай.
Путь № 4 — к сердцу через желудок. Чтоб ужин был красиво сервирован: свечи, мельхиор, музыка, вино, салатики. Ну, он музыку послушает, винцо попьёт, в деликатес мельхиоровой вилочкой потычет, её поцелует — и домой. Дома от души три тарелки борща умнёт — и хлеба, хлеба больше.
Пятый известный способ отворота — ворожба. Бегала по гадалкам. Лепила из хлебного мякиша фигурку (меня, значит) и колола иголкой. Подбрасывала под дверь обглоданные косточки и лезвия бритвы. Подливала в еду любовнику (мужу моему) сокровенную кровь (я с ним навсегда после этого перестала целоваться). Ещё всякий срам вытворяла… Скучно и противно про это говорить. Я в чертовщину не верю, а кто не верит — того чертовщина не берёт.
Другая бы на её месте давно плюнула и переключилась на кого-нибудь новенького. Но не на ту напали. Соперница оказалась упёртой бабой. Решилась на оговор и клевету.
То есть слегка настраивать его против меня — этим она занималась давно. То за пуговицу на пиджаке подёргает — „Ну и жена у тебя лентяйка: пуговицу пришить не может. Ходишь чучелом“. То встретит его в магазине с авоськой — „Бедненький! Есть у тебя жена-то, нет?! Такого мужчину эксплуатируют. Я бы с тебя пылинки сдувала…“
Этот ход не сработал, и она зарядила тяжёлую артиллерию. Ревность.
— Дескать, твоя-то благоверная святошу из себя корчит — а тоже хороша, та ещё шлында. Не раз её (меня, то есть) замечали у 138-й квартиры в вашем доме. И что она там забыла?
А в той квартире, действительно, проживал актёр местного театра — известный холостяк, красавец, кутила и бабник.
До сих пор муж слушал свою зазнобу и посмеивался в усы. Раз он про 138-ю выслушал, другой… Помалкивал до поры, до времени — своё-то рыльце в пушку. Не в пушку, я вам скажу — а в целом пуховище — десяток перин и дюжину подушек туго набить хватит.
Однажды пришёл поддатый — я в ванной бельё стирала. Полез на меня медведем: „Рассказывай, жена, как честь семьи блюла, чего возле 138-й квартиры отиралась?“ Ну, я на всю мощь кран открыла — и в него направила шланг душа с кипятком.
— Честь семьи, говоришь?! А не хочешь в кипяточек окунуться, в котором твоя семья последние годы варится?!
Всё высказала, вернее, выкричалась. „Скорую“ вызывать не стала — сама медик. Смазала мазью от ожогов, перебинтовала чистыми бинтами. „А моё сердце, — говорю, — чем от ожогов перебинтовать?! Какими мазями смазать?“ И оба плакали. Он просил меня потерпеть. Мол, сам всё понимает. „Ты не бросай меня, помоги, вместе справимся“.
И, правда, полгода после этого мы жили как молодожёны. Не ходил он к ней, не ходил — кожей чувствовала. Вот в это время она, видно, от бабьего отчаяния пошла на грязное, изуверское дело. На способ номер 7.
Я сама медик, всякое повидала — но говорить об этом даже у меня язык не поворачивается… Гадость, мерзость! Как нормальному человеку могло такое на ум прийти?! Кто ей подсказал, кто шепнул: вот, мол, ещё выход есть. Когда ничто не помогает — самый верный, самый проверенный, чтобы разрушить семью.
Я почувствовала недомогание по-женски. Пошла к врачу. И — как гром среди ясного неба: ЗППП! Раньше „венерой“ называли, сейчас деликатно: заболевание, передающееся половым путём. Не смертельно, лечится за десять дней вместе с партнёром. Не смертельно, говорите? Для семьи — не смертельно?!
Пришла домой, высыпала перед ним пачки таблеток, хлясь по щеке: „Ну что, партнёр? Допрыгался, доигрался, твою мать, седина в бороду — бес в ребро? Внуков нянчишь — а грязь в дом тащишь? Не забудь кралю свою пролечить. Поинтересуйся заодно, от кого она подхватила“.
Неделю с лишним лечились, половой жизнью не жили. Я ещё долго брезговала, не могла его до себя допустить, психологический барьер перешагнуть. А козлиная его сущность своего требовала. А соперница — вот она, поджидала в развёрстой постельке.
Месяца два прошло ли? Снова знакомые симптомы. Коллеги за спиной зашептались. Всё было: слёзы, скандалы, битьё посуды и не только. Хотела подать на развод, он умолил не делать этого, стоял на коленях.
Свекровь на время переехала жить к нам — мирить. „Что ты, девушка, дело-то житейское. Знаешь, какие жёны через это проходили и проходят — не тебе чета. У олигархов, у высокого начальства, у знаменитостей! Терпят! А о детях ты подумала? А о внуках?!“
Снова на пару пролечились. И пошло-поехало. Каждые полгода — как по расписанию, любовница нас подарочком награждала. Меня в поликлинике отстранили от практики — посадили на бумажную работу в отдел статистики.
Ну, что сказать? Всю себя я протравила антибиотиками. Зубы потеряла — эта дрянная болезнь и их не щадит. Про нервы молчу: как оголённый провод. Когда он собирал чемодан, об одном жалела: что давно его поганой метлой не выгнала.
Сын всегда – отрезанный ломоть. Дочку растишь для себя, а сына – для двух чужих женщин. Для жены и её мамочки. Обидно и больно. «Я всегда свысока взирала на чужие свекровье-невесткины свары: фу, как мелочно, неумно, некрасиво! Зрелая, пожившая, опытная женщина не может найти общий язык с зелёной девчонкой. Связался чёрт с младенцем! С жалостью косилась на уныло покорившихся, смиренных свекрух: дескать, раз сын выбрал, что уж теперь вмешиваться… С превосходством думала: у меня-то всё будет по-другому, легко, приятно и просто.
Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.
Невыдуманные рассказы о девочках, девушках, женщинах. Одна история даже с криминальным налётом.
Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей.Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.
И уже в затылок дышали, огрызались, плели интриги, лезли друг у друга по головам такие же стареющие, страшащиеся забвения звёзды. То есть для виду, на камеру-то, они сюсюкали, лизались, называли друг друга уменьшительно-ласкательно, и демонстрировали нежнейшую дружбу и разные прочие обнимашечки и чмоки-чмоки. А на самом деле, выдайся возможность, с наслаждением бы набросились и перекусали друг друга, как змеи в серпентарии. Но что есть мирская слава? Тысячи гниющих, без пяти минут мертвецов бьют в ладоши и возвеличивают другого гниющего, без пяти минут мертвеца.
«Главврач провела смущённую Аню по кабинетам и палатам. Представила везде, как очень важную персону: – Практикантка, будущий врач – а пока наша новая санитарочка! Прошу любить и жаловать!..».
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
В книгу включены сказки, рассказывающие о перипетиях, с которыми сталкиваются сотрудники офисов, образовавшие в последнее время мощную социальную прослойку. Это особый тип людей, можно сказать, новый этнос, у которого есть свои легенды, свои предания, свой язык, свои обычаи и свой культурный уклад. Автор подвергает их серьезнейшим испытаниям, насылая на них инфернальные силы, с которыми им приходится бороться с переменным успехом. Сказки написаны в стилистике черного юмора.
Мачей Малицкий вводит читателя в мир, где есть всё: море, река и горы; железнодорожные пути и мосты; собаки и кошки; славные, добрые, чудаковатые люди. А еще там есть жизнь и смерть, радости и горе, начало и конец — и всё, вплоть до мелочей, в равной степени важно. Об этом мире автор (он же — главный герой) рассказывает особым языком — он скуп на слова, но каждое слово не просто уместно, а единственно возможно в данном контексте и оттого необычайно выразительно. Недаром оно подслушано чутким наблюдателем жизни, потом отделено от ненужной шелухи и соединено с другими, столь же тщательно отобранными.
«Сигнальные пути» рассказывают о молекулах и о людях. О путях, которые мы выбираем, и развилках, которые проскакиваем, не замечая. Как бывшие друзья, родные, возлюбленные в 2014 году вдруг оказались врагами? Ответ Марии Кондратовой не претендует на полноту и всеохватность, это частный взгляд на донбасские события последних лет, опыт человека, который осознал, что мог оказаться на любой стороне в этой войне и на любой стороне чувствовал бы, что прав.
Юха живет на окраине Стокгольма, в обычной семье, где родители любят хлопать дверями, а иногда и орать друг на друга. Юха — обычный мальчик, от других он отличается только тем, что отчаянно любит смешить. Он корчит рожи и рассказывает анекдоты, врет и отпускает сальные шутки. Юха — комедиант от природы, но никто этого не ценит, до поры до времени. Еще одно отличие Юхи от прочих детей: его преследует ангел. У ангела горящие глаза, острые клыки и длинные когти. Возможно, это и не ангел вовсе? «Детство комика» — смешной, печальный и мудрый рассказ о времени, когда познаешь первое предательство, обиду и первую не-любовь. «Хочу домой» — рассказ о совсем другой поре жизни.
У автора этого романа много почетных званий, лауреатских статуэток, дипломов, орденов и просто успехов: литературных, телевизионных, кинематографических, песенных – разных. Лишь их перечисление заняло бы целую страницу. И даже больше – если задействовать правды и вымыслы Yandex и Google. Но когда вы держите в руках свежеизданную книгу, все прошлые заслуги – не в счет. Она – ваша. Прочтите ее не отрываясь. Отбросьте, едва начав, если будет скучно. Вам и только вам решать, насколько хороша «Музыка для богатых» и насколько вам близок и интересен ее автор – Юрий Рогоза.