Бабек - [21]

В течение двадцати лет Бабек шел от успеха к успеху. Он поднял восстание по всему Азербайджану; арабы были везде вырезаны, крепости взяты штурмом и затем сравнены с землей. Дехканы перешли на сторону Бабека. Лишь город Марага, вторая столица Азербайджана, где было много арабов и куда укрылись все мусульмане округа, отказался подчиниться ему и сумел отбить все атаки хуремитов. Он так и продержался до падения Бабека. Бабек, закрепив за собой Азербайджан, двинулся дальше к столице западного Джебаля, поднимая везде сельское население против угнетателей, и в 829 году завладел столицей Джебаля — Гамаданом, прервав сообщение Савада с восточным Ираном. Так торговый путь между Багдадом и богатыми областями Хорасана был перерезан.

Восстание Бабека шло победоносно: армии халифа не могли с ним справиться, но крестьянство соседних провинций Ирана, даже хуремитских Дейлема и Табаристана, оставалось спокойным, не присоединялось к движению азербайджанцев, не оказывало им поддержки. Причины этого спокойствия крестьянства, соседнего с Азербайджаном, были те же, что и в многочисленных крестьянских восстаниях в средневековой Европе. Про эти причины Энгельс сказал: «Как ни тяжел был гнет, под которым приходилось стонать крестьянам, толкнуть их на восстание было все-таки очень трудно. Их раздробленность чрезвычайно затрудняла возможность общего соглашения. Долгая привычка к подчинению, переходившая от поколения к поколению; отвычка во многих местностях от употребления оружия; то усиливающаяся, то ослабевающая, в зависимости от личности господина, жестокость эксплоатации, — все это содействовало тому, чтобы крестьяне оставались спокойными. Поэтому в средние века мы встречаемся с большим количеством местных восстаний крестьян, но, — по крайней мере, в Германии, — мы до крестьянской войны не находим ни одного общенационального крестьянского восстания»[4].

В дальнейшем это грозило гибелью всему движению. В то время, однако, еще ничто не омрачало радужных надежд Бабека и его приверженцев.

Восстание разрасталось и начало угрожать судьбе халифата. Мамун посылал против Бабека свои войска, но они терпели поражение. Пять раз он посылал войска против Бабека, и пять раз войска халифа обращались в позорное бегство.

Мамун понял серьезную опасность хуремитского движения лишь тогда, когда оно уже охватило две большие области и оторвало их от халифата; он напряг все силы, и было снаряжено большое войско. Правителем Азербайджана и Армении назначен был опытный военачальник Мохаммед ибн Хумеид из арабского племени Тайи, ему же на время борьбы с Бабеком был подчинен и Джебаль. Приказано было явиться всем арабам, способным носить оружие, из Азербайджана, Джебаля и от арабских племен Модар, Рабиа и иеменитских племен, давно поселившихся в Джезире (Месопотамия). Кроме того кликнут был клич для созыва добровольцев из Басры, Геджаса, Омана, Бахрейна, Фарса и Ахваза, другими словами, со всей Аравии и южного Ирана.

Под давлением этих сил Бабек был вынужден отступить в родные горы, что соответствовало, впрочем, его тактике. Его необученные и недисциплинированные воины не были в состоянии сражаться с таким огромным войском правительства в открытом поле. Он отступил к своей неприступной крепости Базз.

Мохаммед ибн Хумеид, перед тем прославившийся успешным подавлением восстания в Мосуле, двинулся вслед за ним и расположил свое войско в долине недалеко от Базза. Бабек, пользуясь знанием местности, отделил часть своих отборных воинов и поместил их в засаду за ближними горами. Сам же выступил с главными силами из крепости и стал против халифских войск. Завязался бой; Бабек сидел на скале у входа в долину, откуда видел всю картину битвы; в самый разгар боя он подал сигнал отряду, сидевшему в засаде; тот бросился на тыл Мохаммеда; это привело в полное смятение арабов; главнокомандующий Мохаммед ибн Хумеид пал в бою, армия его обратилась в бегство, и большая часть ее была перебита.

Велико было потрясение в Багдаде, когда пришла весть о разгроме армии Мохаммеда ибн Хумеида; велика была тревога во дворце халифа. В первых боях, из которых Бабек вышел победителем, разгромлены были войска, набранные из местных жителей — арабов или иранцев, лишенных военного опыта, привычных к мирным занятиям, быть может разными узами родства, деловых сношений, дружбы связанных с восставшими. Теперь же погибла армия из арабов Джезиры, опытных в военном деле, привычных к суровой жизни и борьбе с византийцами, из арабов-добровольцев Геджаза, Омана, Бахрейна, Басры, из очагов ислама пришедших защищать свою веру и свое государство от восставших неверных. А другой армии у халифа не было. Невозможно было отозвать войска из пограничной с Византией полосы и оголить фронт против исконного врага ислама; столь же невозможно было призвать войско из Хорасана, где оно охраняло границы от турецких племен, только и ждавших случая, чтобы вторгнуться в пределы империи халифов. Эти же войска охраняли страну от набегов диких горцев в областях теперешнего Афганистана. Посылать против Бабека иранцев представлялось рискованным предприятием ввиду племенных симпатий и возможной измены. Можно было пуститься на этот риск лишь в том случае, если бы можно было поручить ведение войны природному иранцу, заслужившему доверие и популярному в народе. Такой вождь может набрать охотников и составить новое войско.