Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - [152]

В двадцать лет он решил совмещать изучение Торы с торговлей, но, получив на руки приданное, неожиданно выяснил, что его тесть занимается ростовщичеством среди евреев, то есть грубо нарушает законы Торы. Сразу после этого р. Яаков-Йосеф объявил, что вернет деньги каждому, кому его тесть давал деньги „в рост“. В течение короткого времени он раздал все приданное, и после этого принял пост раввина и главы раввинского суда Шаргорода.

Здесь р. Яаков-Ицхак вел жизнь затворника, большую часть дня и ночи посвящая изучению Торы. За месяц он заканчивал изучение всех шести разделов Мишны, а за год — изучение Талмуда, раз за разом поднимаясь ко все более высокому уровню его постижения.

Как уже говорилось, в тот период жизни р. Яаков-Йосеф был непримиримым противником Бешта и хасидского движения, и с тревогой наблюдал за его усилением, а также за тем, чтобы хасидизм не проник в Шаргород.

И все же пришел день, когда и в Шаргороде появилась небольшая группа хасидов. Тогда р. Яаков-Йосеф решил отправиться в Меджибож, чтобы в открытом диспуте с Бааль-Шем-Товом развенчать его учение.

Согласно преданию, к этой поездке его подтолкнул разговор с неким евреем, занимавшимся мелкой торговлей, пришедшим к нему за благословением. В разговоре тот пожаловался, что дела его пошатнулись.

— Не бывает беды без греха, — наставительно ответил р. Яаков-Йосеф. — Откажись от своих грехов, и Всевышний сжалится над тобой».

— Выходит, — вздохнул посетитель, — мне придется идти в Меджибож, к Бешту — он уж точно помолится за меня!

И затем рассказал р. Яакову-Йосефу, как однажды уже ходил к Бешту, признался, что, позарившись на низкую цену, скупил краденное, а затем, когда в местечке появились полицейские, испугался. «Не беспокойся, — сказал ему Бешт, — я убежден, у тебя они не будут искать!». И действительно, следователи обошли его дом стороной.

— Этим вы и отличаетесь от Бешта, — сказал торговец р. Яакову-Йосефу. — Он-то знал, что я согрешил, но не укорял меня моими грехами. Вы же, не зная, согрешил ли я, уже говорите: откажись от своих грехов.

Эти слова заставили р. Яакова-Йосефа задуматься, а последующая поездка в Меджибож совершила переворот в его мировоззрении.

«Разговор, радикально изменивший судьбу р. Яакова-Йосефа состоялся в доме Бешта, в Меджибоже, — рассказывается в книге „Еврейские мудрецы“. — Бешт попытался убедить гостя, что приблизиться к Б-гу можно не только изучая Тору, но и постигая сотворенный мир, в котором отразился Творец, — ведь в псалме сказано: „Небеса рассказывают о славе Его, о деянии Его рук повествует небесный свод“ (Теилим 19:2). Всевышний проявляет Себя во всем, и Его мудрость можно познавать, просто вслушиваясь в шелест листьев на деревьях, в разговоры птиц и зверей и уж, тем более, в разговоры людей, даже неевреев.

Бешт утверждал, что поскольку р. Яаков-Йосеф всегда заперт в четырех стенах с книгами, изнуряя свое тело постами и другими аскетическими ограничениями, он не в состоянии ощутить радости служения Творцу. Ведь он все время озабочен и напряжен, постоянно сомневаясь, удалось ли ему выполнить свой долг перед Б-гом, — но подобная озабоченность, по мнению Бешта, проистекает от черной меланхолии, и она только отдаляет человека от истинного служения.

В завершение разговора р. Яаков-Йосеф заявил, что не может принять совершенно чуждое еврейской традиции представление о том, что из речей какого-то „гоя“, встреченного на улице, можно учиться так же, как из слов святой Торы. Бешт обнял его и сказал: „Ты можешь принять мои слова, но не хочешь. И если ты захочешь глубже вдуматься в них, то постигнешь их правоту“.

Хасиды рассказывают, что, когда р. Яаков-Йосеф покинул дом Бешта, его окликнул крестьянин-извозчик, повозка которого застряла в осенней дорожной жиже. „Еврей, помоги мне!“, — попросил он. „Я хил и слаб, — ответил раввин, — и ничем не могу тебе подсобить“. „Ты можешь, еврей! — закричал извозчик. — Но ты не хочешь…“.

Эти слова поразили р. Яакова-Йосефа, как удар грома. Забравшись в грязь по колено, он помог извозчику вытащить задние колеса телеги, а затем вернулся в дом Бешта.

Р. Яаков-Йосеф стал одним из ближайших учеников Бааль Шем Това. Узнав об этом, община Шаргорода, большинство в которой составляли противники хасидизма, изгнала его с раввинского „трона“.

В последующие годы р. Яаков-Йосеф был раввином г. Немирова, а с 5530 /1770/ года и до конца жизни возглавлял крупную общину города Полонного, в которой влияние хасидов было преобладающим.

Близкими друзьями р. Яакова-Йосефа стали такие лидеры хасидизма, как р. Дов-Бер (Магид из Межирича) и старейший из его учеников р. Мешулам-Зюша из Анаполя[277], а также р. Пинхас из Кореца»[278].

Надо заметить, что сам р. Яаков-Йосеф из Полонного рассказывал историю своего приближения к Бешту несколько по-другому. Мы уже выше пересказывали его версию, согласно которой в начале, узнав, что Бешт находится в Могилеве, он решил поехать туда инкогнито и понаблюдать за Бештом.

Но «Шивхей Бешт» приводит еще одну, уже третью версию обращения р. Яакова-Йосефа в хасидизм Согласно этой версии, все началось с того, что в Шаргород прибыл один из самых преданных сподвижников Бешта р. Йегуда Арье-Лейб из Полонного. Р. Йегуда Арье-Лейб пригласил р. Яакова-Йосефа принять участие в совместной молитве с хасидами, но тот, будучи противником «нового хасидизма», категорически отказался, однако разрешил хасидам собрать миньян.