Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - [138]

.

Повторим, официально Бешт не занимал ни в Меджибоже, ни где-либо еще какой-либо общественной должности. Вместе с тем, используя появившееся у него влияние, он активно продвигал на должности городских раввинов, «наставников» синагог, канторов и т. д. своих учеников и сподвижников, обеспечивая таким образом базу для распространения хасидизма в данном конкретном местечке или городе.

Но, что примечательно, особое внимание он уделял назначению «своих» людей на места резников. Выше уже говорилось о том, что еще «старые хасиды» уделяли огромное внимание кошерности мяса, и потому придавали колоссальное значение квалификации и Б-гобоязненности резников, и эта особенность сохранилась и у «новых хасидов». Сам Бешт, как известно, отлично владел всеми тонкостями этой профессии, разбирался в самых мелких деталях законов о кашруте и не раз, оказавшись в гостях в том или ином городе, лично проверял на остроту нож местного резника прежде, чем отведать мяса забитой им резником в Белом Поле (Белой Церкви): «Наставником святой общины был достославный и праведный р. Аврагам Подольный. Случилось так, что не находил у них одобрения ни один нож для забоя скота. Обратились они к резникам из других общин, но те не могли выправить нож так, чтобы получил он одобрение. Однажды пришел к ним Бешт, сказал ему: „Мы очень рады такому гостю, но только не можем принять его как подобает“. Поведали ему о том, что произошло. Сказал он, что выправит им нож, и действительно так наточил нож, что им понравилось. Забили они скотину и ели. И пообещал им, что пришлет к ним резника, и послал моей блаженной памяти тестя, который разБ-гател там»[269].

В другой истории по дороге в Каменку Бешт услышал голос, возвестивший ему о том, что следует отстранить резника этой общины.

В Каменке он остановился в гостях у р. Баруха, который, как мы уже рассказывали выше, зарабатывал на торговле скотом. Готовясь к приезду Бешта и его учеников, р. Барух зарезал несколько коров, одну из которых резник объявил некошерной, и р. Барух повесил тушу в сенях — видимо, намереваясь после продать неевреям.

Бешт вышел в сени покурить трубку, увидел висящую тушу, и попросил р. Баруха приготовить ему мясо этой коровы.

— Ваша честь не будет есть мясо этой коровы! — с почтением сказал р. Барух.

— Ей-Б-гу, именно ее я и буду есть! — ответил Бешт.

— Но ведь она трефная! — пояснил р. Барух.

— Но эта корова просит меня, чтобы я ее поел! Скажи, с чего ты взял, что она — трефная? — вопросил Бешт.

Так как ответа на последний вопрос у р. Баруха не было, то он послал за резником. Тот объяснил, почему он счел эту корову трефной, на что Бешт заметил: «По этому поводу есть разные мнения. Некоторые говорят, что корова с таким изъяном кошерна, некоторые считают, что трефная. Так что разрубите-ка быстренько мясо и делайте жаркое!».

Заметив, что ученики с тревогой наблюдают за этой сценой и сомневаются в правильности принятого им решения, Бешт велел послать вопрос о том, кашерно ли в данном случае мясо или трефное, к известному галахическому авторитету р. Шмуэлю, и попросить, чтобы он дал ответ как можно быстрее — прежде, чем мясо зажарится.

Посланный в Полонное гонец сумел и в самом деле управиться за пару часов, и привез ответ от р. Шмуэля, что корова кашерна. После этого Бешт отстранил резника от должности и не стал искать для него другого источника пропитания.

Эта история крайне важна для понимания личности Бешта. Дело в том, что при осмотре туши забитого животного часто выявляются те или иные дефекты, по поводу которых существуют разные мнения: те, кто трактует законы кашрута в пользу устрожения, объявляют такое мясо некошерным, тот, кто в сторону облегчения — кошерным. Но корова в те времена стоила огромные деньги, и объявление ее мяса трефным в том случае, когда его можно было признать кошерным, наносило огромный ущерб и мясникам, и хозяевам коров, нередко считавшим каждый грош.

Безусловно, Бешт настаивал на том, чтобы мясо, продававшееся в еврейских лавках, было строго проверено на кошерность, и это отчетливо видно из первого рассказа про резника. Но второй рассказ свидетельствует о том, что Бешт был категорически против и чрезмерного устрожения, также, по сути, нередко вводящего в заблуждение и наносящего ущерб людям.

Есть и еще один аспект этой истории. В том, что Бешт слышал, как забитая корова умоляет его съесть ее ничего удивительного с хасидской точки зрения нет. Подобные «просьбы» впоследствии слышали от освежеванной туши и другие хасидские цадики: ведь, становясь пищей для человека, ментальная сущность животного как бы поднимается до уровня человеческой души, а если это мясо вкушает праведник, то это для нее просто немыслимый взлет вверх.

В одной из историй к Бешту приходит Свыше «информация» о том, что резник в Бучаче принадлежит к тайным последователям секты Шабтая Цви, и после того, как он показал раввину нож, ударил по нему кувалдой, и таким образом все мясо, которое едят люди этого городка, является некошерным. Бешт немедленно известил об этом раввина Бучача, тот произвел расследование, и выяснилось, что Бешт прав. Но, как уже говорилось, правота Бешта в таких вопросах одновременно приводила и к чисто прагматическому результату: резник-хасид начинал где исподволь, а где открыто пропагандировать хасидизм на новом месте работы и жительства.