Б.В.Г - [38]
…Полдня Дар просидел за книгами. Сначала просматривал каждую, какую видел, потом отыскал на верхней полке большую иллюстрированную энциклопедию и уже не смог от нее оторваться…
…Если взглянуть его глазами, то для Дара эта книга была чем-то вроде заветного дневника дедушки Рон — тот же осколок чего-то красивого, отразивший в себе весь довоенный мир — в рассказах и фотографиях, не успевших выцвести… Здесь тоже было все обо всем.
Дар просто забылся… он читал, читал и читал, не замечая, как идет время… Он открывал книгу на любой странице — наугад и любовался на довоенные чудеса.
…Шура аж вздрогнула, когда Дар вдруг спросил:
— Здесь ведь Войны не было, правда?
— Какой Войны? — удивилась она.
— Третьей Мировой, — серьезно сказал Дар.
— Н-нет… была только вторая…
— А Третья должна была быть где-то десять лет назад… — размышлял он, вроде бы ни к кому не обращаясь… — а ее не было… она так и не случилась… Моя мама рассказывала, что когда-то просила отца, чтобы он сделал так, чтобы ее не было. И он сделал…
— Расскажи о своей маме, — сказала Шура, пытаясь уцепиться хоть за что-то реальное.
— Ее зовут Вероника. Ей двадцать восемь лет… светлые волосы… зеленые глаза… Она моложе и красивее, чем ты, — закончил Дар на удивление враждебно.
Шура ощутила, как все противоречивые чувства к этому мальчишке смешиваются в жуткую непонятную кашу. И… двадцать восемь лет… сколько же ей было, когда… а Владу… да что же это такое-то?.. Да и где это место, где «по ночам стреляют»?..
— Отец говорил, что любит ее и помнит. А выходит, он ее предал, — продолжил Дар.
— Но я тут ни при чем! — вставила свое слово Шура. — Я и не знала о ней ничего до сегодняшнего дня! И перестань меня упрекать!
— Да… ни при чем… — неожиданно согласился Дар и замолчал.
— Пойдем лучше есть. Я тебе супа погрею, — примирительно сказала Шура. Он кивнул.
— …Знаешь, — сказал он, склонившись над тарелкой, — я не понимаю, при чем тут я. Как я тут оказался и, собственно, откуда пришел… и зачем… — а потом вдруг невпопад добавил: — Я очень плохо спал. Меня звали какие-то голоса…
— …Ты не думай об этом, Дар, — растерянно проговорила Шура, не зная, как помочь мальчишке. — Сходи пройдись…
Глава тридцать седьмая. Штурм древних крепостей
Дар кивнул…
…Переоделся в свою старую одежду и вышел на улицу. Над городом занимался обычный осенний день, но Дару он показался великолепным и ярким. Он вдыхал всей грудью дрожащий прохладный воздух, подставлял солнцу лицо и руки, щурился на золотой свет… А тот — Дар не видел этого, конечно, — высвечивал и выставлял напоказ всю его бледность и хрупкость. Перед людьми этого мира он был точно цветущая «солома» перед настоящей травой. А все потому, что ему не досталось настоящего солнца. Поэтому кожа была белой, и синие жилки стучали на висках, и пятна пролегли под глазами…
…Маленький чужак сел на скамейку и задумался… Этот мир… младше его собственного, и в нем Войны не было и не будет… Кто же приложил руку и волю к тому, чтобы разошлись дорожки параллельных вселенных?.. Отец? Мама?.. Или кто-то еще, кто выше и старше?..
Дар не понимал… своего места во всей этой истории не понимал… И потому чувствовал себя маленьким и беспомощным. Как будто он не взрослый, по меркам его мира, человек, а потерявшийся ребенок лет пяти…
…Говорят, что страх имеет запах. Что растерянность имеет запах… Тогда неудивительно, что эти пятеро подошли и окружили скамейку… Дар поднял глаза и спокойно рассмотрел оскалившиеся в усмешках лица, хранящие выражение наглости и превосходства… Все они были старше него, а сытая жизнь сделала их еще и выше, и крепче. Дар встал со скамейки и, выпрямившись во весь рост, едва достал самому низкому до плеча. Это было встречено общим гоготом, имеющим лишь весьма отдаленное сходство с человеческим смехом…
Странно… почему-то Дар не боялся их… На поясе в кобуре дремала настоящая пушка, подарок Раи, прикрытая краем джинсовки. Он даже прикинул, что перестрелял бы всех пятерых быстрее, чем они успели бы что-то понять. Но представил пять трупов в лужах крови и боль и удивление, застывшие на этих по-довоенному красивых лицах, ставших из наглых и надменных самыми обычными… представил, и понял, что стрелять в них — глупо… А еще вспомнил саму Раю, спокойную и уверенную перед тремя вооруженными парнями…
Дар вернулся в реальность… Минуту-другую послушал довоенную ругань…
— Идите домой, — вдруг сказал он спокойно и с улыбкой, вложив в эту фразу все тепло, на какое был сейчас способен… Все пятеро удивленно замолчали и переглянулись. — Идите, — мягко повторил Дар, глядя, как с молодых лиц сходят уродовавшие их гримасы, как опускаются руки и плечи…
Какие противоречивые чувства сталкивались сейчас в их сердцах… Никто не узнает, но они просто развернулись и побежали. Не из страха, как бежали те трое по приказу Раи, нет… А единственно из желания деться куда-нибудь от себя самих, от своей совести, от битвы несопоставимых идей…
Дар долго смотрел им вслед. Ему казалось, что именно сейчас он как никогда близок к ответу на свой вопрос, что вот-вот, и его, этот ответ, можно будет ухватить и осознать, но он все ускользал и не хотел становиться простой ясной мыслью… «Кто я? Куда я иду? Как понять это все, как осмыслить?.. Что делать сейчас?..»
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Аннотация:…книга — дверь в иной мир… и картины, и мечты, и музыка… тоже двери. И есть люди, кому дано их открывать… Или придумывать?.. Существует ли что-нибудь там, где нас нет? Есть ли мир, вспыхнувший в воображении художника, писателя, поэта… в общем, творца… есть ли?
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)