Б.В.Г - [18]

Мне закрыли дверь в этот другой мир. И я топтался на пороге. Но уходить не хотел.

Достоин ли внимания и уважения тот, кто ушел сразу после того, как его послали на или в?.. Буддийские монахи так принимали учеников: говорили — нет, мы не примем тебя. И если человек оставался у дверей храма три дня, его принимали. А если уходил, то туда ему и дорога.

Я решил остаться.

Как-то сами собой из моего свободного времени исчезли пиво, лишний дрём и телевизор. Я часами пялился в монитор или забывал о компе напрочь и просто рисовал… карту рисовал… Завел тетрадку, куда записывал всякие важные, как мне казалось, вещи…

Я будто бы забивал колышки, чтобы поставить палатку…

На работе меня возвели в ранг бога. Каждый считал своим долгом распечатать пару моих картин и утащить домой. Босс бесился из-за того, что невесть из-за чего кончаются цветные картриджи (знал бы он, что это от того, что каждый первый тут мои картины себе печатает…)

Радио молчало. Я уже не носил его с собой, но иногда тихо и грустно смотрел на него по вечерам и вслушивался в предусмотрительно приглушенный попсовый лепет.

Меня, бездельника, часто посещали мучительные мысли. Что всю жизнь прожил, как дурак. Что, в общем-то, я никому не нужен. Ничего не сделал… скучно и обыкновенно существовал. Единственное яркое пятно — моя первая и единственная выставка тринадцать лет назад…

Я вспоминал ее. Я ж тогда взлетел к солнцу — весенняя муха на новеньких прозрачных крылышках, а судьба… судьба, она, как бабка с мухобойкой — хлоп… и все. Больше я и не пытался сделать в жизни что-то необычное.

И еще: девушка, с которой я тогда познакомился. Я читал ее книгу… эту скверную распечатку, чисто самиздат… Я читал, я был потрясен. Впечатление было такое, будто я там прожил целую жизнь. Будто я провалился в этот мир, утонул в нем, а потом вынырнул в реальность и глотнул воздуха полной грудью.

Книга… как она называлась? о чем она была? как звали ее автора? Я не помнил этого… тринадцать лет прошло…

Но распечатка… я же никогда ничего не выбрасываю. Я должен ее найти!

Глава двадцать вторая. Угнали…

След от гусениц снегохода тянулся двумя змейками вверх по склону, виляя между округлыми стеклянными выступами — на самом деле это застывшие стеклянные капли, разбросанные когда-то взрывом… это был расплавленный песочный дождь…

— Как мальчишки? — спросила Рая у стоявшего рядом Нефью.

— Отнеслись спокойно, — ответил он. — Я спросил Дара, что он чувствует, он ответил, что совершенно не волнуется, как будто все так и должно быть. И полностью уверен, что снегоход мы вернем. Спокоен, как Пустошь…

— Аналогично, — кивнула Рая. — Мих мне сказал, что знал, что снегохода нет, еще когда только проснулся. Поэтому даже не удивился, что это действительно так.

Двое радиксов замолчали. Обычное не-пустое молчание, к которому этот странный народ привык. Если думаешь о чем-то неконкретном — не о цифрах, не о чьих-то словах… — то устная речь теряет смысл. Общаться можно, просто мысля, без формирования этих мыслей в слова. Хотя, это надо уметь, конечно. Уметь слушать наполненную Тишину с открытым сердцем…

Мих вышел из пещерки и, вдохнув побольше воздуха, заорал: «ДАР, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?!!» Ответа не последовало. Тогда он вернулся и заглянул под стеклянистый свод.

— Я орал изо всех сил, — сообщил Мих.

— Здорово! Такая звукоизоляция! — с живым интересом произнес Дар и постучал по полупрозрачной стенке, за которой виднелись мутные силуэты двух радиксов. — Есть идеи, как она образовалась?

— Здесь бомба взорвалась. Гора песка расплавилась, — Мих говорил медленно, словно что-то припоминая, — потом верхушка загнулась, а это был пузырь воздуха, который остался.

— В общем, у нас угнали снегоход, а мы даже ничего не слышали, — посмеиваясь, подытожил Дар.

— Точно, — Мих тоже заулыбался.

— Ничего. Прогуляемся пешочком. Пару дней без снегохода мы проживем, я думаю.

— Верю, — Мих дружески подтолкнул его локтем. — Ну что, шмотки взяли и пошли!

Шли медленно. Рая и Нефью предоставили мальчишкам задавать темп, а сами шли чуть позади. Эти же двое шагали нога за ногу или пускались наперегонки, а то и вообще начинали устраивать снежные баталии. Им было невероятно весело, что являлось для двоих радиксов серьезной темой для раздумий. Теорий у них было завались, а вот доказательств — пока всего-ничего. И они ждали, предоставляя ученикам свободу… в конце концов, они уже чувствовали, что «ученики» знают гораздо больше, и скорее пытались понять свою роль во всем этом, чем заботиться о просвещении молодежи…

Солнце не спеша продолжало свой путь по горизонту. Двуместный снегоход летел, как на крыльях. Иву это не нравилось. Рон, конечно, здорово гоняет, но тут один камень — и лети вверх тормашками.

— Куда ты так гонишь? — Ив старался переорать рев мотора, который сейчас отчего-то перхал и кашлял.

— Мы совсем рядом, — отозвалась Рон, не оборачиваясь. — Вон они. Ты разве не видишь?

Ив не видел и ругал вполсилы дальнозорких снайперов.

Но, надо отдать должное зоркому глазу Рон: вскоре среди глыб действительно показался снегоход. Если они и заметили погоню, то это уже не важно. Где грузовому снегоходу тягаться с их гоночным зверем?..