Б.В.Г - [12]

И Рая с Михом побежали назад. Легким бегом…

— Ты всему научишься, — пообещал Нефью.

Глава четырнадцатая. На одной волне

Меня разбудила Шура. Я понял, что попался с поличным: у нового компа и с пустой бутылкой…

— Влад, что это? — спросила Шура.

— Новый компьютер… — ответил я, мысленно готовясь к самому худшему… — Я купил… чтобы не сидеть на работе в выходные. Прости, я тебя не спросил. Но он нужен был мне. Срочно.

— Прощаю, — неожиданно легко согласилась она, и я вздохнул с облегчением. — Ты обещал мне показать, что ты нарисовал.

— А… да… сейчас, — я повел мышкой, и «уснувший» компьютер ожил и загудел…

Но на экране… а чего на экране? Бесконечность, ждущая Творца… Я перерыл все, что только можно. Ни одной сцены. Ни одного ролика. Ничего.

— На бакспейсе вздремнул? — мрачно пошутила Шура. Это жестоко, да…

— Они у меня на работе, — ответил я. — Принесу завтра вечером…

Спать я не мог. Перебил сон. Поэтому сидел и рисовал. Пытался воссоздать хоть что-то из того, что видел во сне, но теперь все, что получалось, казалось жалкой пародией на ту тонкую и невероятно живую реальность, которую я видел. В которой я жил.

…Говорят, сны — это дар. Плохие люди не видят сказочных снов. Так что ж я сделал такого хорошего, что мне для снов отвели целый мир… Я старый песочный фантазер… Может быть, мне лечиться пора?

…Я прислушался. В тишине, за шелестом снега о стекла я слышал что-то еще. Мне показалось, это Шура — всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку… Мне стало невероятно ее жаль. А себя, гада, урода и садиста, я просто возненавидел. Но я не сумел заставить себя подойти и просто утешить ее. Не сумел…

Тогда я почти убедил себя, что все мне только кажется. Даже тихонько включил радио…

…шшшшшшшшшшш…

«Папа, Мих говорил, что ты на меня смотришь… Скажи, правильно я сделал?..»

Я чуть не упал со стула. Я перестал дышать. Я прижал радио к уху. Громкость и настройку я просто боялся трогать, чтобы не сбить слабенький сигнал…

«Мама будет беспокоиться. Если бы кто-то ей сказал…»

…шшшшшшшшшшш…

Я прибавил громкость. Я тряхнул китайскую поделку как следует… Тишина…

«ПРИВЕТ ВСЕМ КТО НЕ СПИТ!!! СПЕ…» Русское Радио пробилось на максимальной громкости. У меня аж сердце ёкнуло. Ладно хоть успел вовремя убавить.

Шлепанье босых ног по коридору. Испуганная Шура с бигудями в волосах:

— Владик! Что случилось?! Ты в порядке…

— Нет… — сказал я и уронил радио…

Глава пятнадцатая. Цветы жизни

Ив задремал на солнышке. Самодельная папироса повисла на губе и упала в снег.

Жизнь в весенней тишине нового мира стала настолько привычной, что бывалый солдат разучился спать чутко. Честно говоря, он почти забыл время вечной ночи. И, когда рассказывал о нем, допридумывал половину… Когда рухнул купол, Иву было неполных семнадцать. Сейчас ему скоро уже тридцать. В уголках глаз притаились морщины, а в лохматой соломенной шевелюре добавилось серебра. По меркам послевоенного мира он был старик. Правда, до Влада ему далеко. Земля ему пухом, Владу… и Денису… И не говорите, что он не замечал, на кого похож Дар. Правда соображал, что лучше об этом молчать. Иначе Дан поубивает всех нафикк, и его, Ива, в том числе. Пусть лучше думает, что Дар его.

Кто-то метко запустил в Ива снежок. Он аж подскочил сперепугу… успел увидеть убегающую за угол дочурку… блин, дети… цветы жизни на могиле родителей…

Ив прикрыл глаза снова. Ему не привыкать…

— Ив! — это была сестра, и она трясла его за плечо. Ив открыл глаза, увидел Рон. В ее малахитовом взгляде читался невероятный ужас. — Старая развалина! — ругнулась она и пнула скамейку, на которой сидел Ив, так что тот чуть не свалился в ближайший сугроб.

— Тебя что, бешеная крыса цапнула?! — Ив сгреб сестру в охапку и повысил голос. Припугнуть не получилось. Стареешь, солдат…

— Собирай шмотье — и за мной, — Рон говорила в тоне приказа. — Пацанов наших спасать надо.

— Чего?!! Да кто тебе сказал?!!

— Собирайся! Быстро. Бери настоящие пушки и самый быстрый снегоход. По дороге объясню!

Дар засыпал за рулем; уже откровенно клевал носом. Завораживающая монотонность дыряво-снежной степи, наполненной запахом талой воды и цветущей соломы, шептала о снах… Он их почти видел. Мимолетные, которым не давали воли… Ведь кто еще поведет? Мих, который не видит за десять шагов? Или Рая, а может, Нефью?.. ну, Рая может, если ее научить… а Нефью?.. слепой? «А у тебя черные волосы, пестро-зеленые радужки; и тебе явно мала эта куртка…» — боязливо вспомнил Дар… слепой, тоже мне…

Спать хотелось невероятно. Вот если бы совесть спала тоже!.. Но она продолжала бултыхать кипяток на сердце и не спешила сдаваться… Дар думал об отце. Даже говорил с ним мысленно. Просто потому, что хотелось с кем-то поговорить…

Когда любишь не человека, а образ, он кажется всепонимающим и всепрощающим. Как Бог. Или вы хотите сказать, люди любят Бога, а не образ Его?..

— Я больше не могу, — сказал Дар, останавливая снегоход. — Я сейчас прямо за рулем усну.

— Привал, — констатировал Мих. — Вздремнем тогда…

Дар его уже не слышал. Он провалился в сон.

И видел что-то фантастическое, полное цветов и звуков. И как всегда, выбираться из сна было невероятно тяжело. Будто карабкаешься на край пропасти, сдирая ногти и кожу с локтей. Каждый раз Дар выбирался только так. Хотя каждый раз хотел бы остаться…