Азовское осадное сидение 1641 года - [29]

. О позоре поражения, которое потерпели мусульмане «от таких… малых людей», говорили сами турки[223]. Казаки в отписке в Москву от конца сентября — начала октября 1641 г. сообщали, как уже упоминалось, о 20-тысячных потерях турецкой стороны. Причем здесь имеются в виду только убитые и умершие от ран. В отписке казаков в Москву от февраля 1642 г. сообщалось уже о 70-тысячных потерях турок. При этом казаки ссылались на полученную от «языков» информацию о полном подсчете турецкой стороной своих потерь[224] (возможно, правда, что в данное число наряду с преувеличением входят также раненые и больные из турецкого лагеря). В Документальной повести приводится число в 90 тыс. «турских и всяких людей», убитых под Азовом «на приступех, и на выласках, и подкопами»[225], в Поэтической повести это число достигает 96 тысяч[226]. Думается, впрочем, что последние цифры недостоверны.

Завершая рассмотрение азовской обороны, нельзя не остановиться на ее итогах. В исторической литературе отмечалось, что данное событие носило мировой масштаб. «Как взятие Азова, так и оборона его казаками были мировыми событиями своего времени», — пишет М. Я. Попов[227]. В. Сухоруков считал, что турецкие войска, не сумевшие взять Азов и тем посрамившие знамена своего султана, «присвоили казакам громкую славу, которая займет одно из почетнейших мест в летописях войн»[228]. Соглашаясь с подобными оценками, заметим, что для казаков отстаивание Азова на тот момент времени окончилось ничем или скорее даже (имея в виду ближайшие военные и экономические последствия данного события) отрицательно. В этом отношении правы были казаки низовых городков, считавшие, что каменные стены крепости казаков «не накормят», и отказывавшихся умирать «за камень». Город без боя в итоге был возвращен туркам.

Если казачьи потери в Азове были хотя бы приблизительно порядка трех тысяч, как об этом сообщает Документальная повесть, причем это, согласно источнику, — только убитыми, не считая искалеченных («без глаз, без рук и без ног»), то для казаков данные потери были, безусловно, катастрофическими. На всем протяжении 40-х годов XVII в. донское казачество с трудом отражало резко усилившийся после оставления Азова (1642 г.) натиск на Дон. При этом гибли казачьи городки, на некоторое время казаки были выбиты с низовьев Дона (1643–1644 гг.) — потери казаков, понесенные в ходе азовской обороны, обернулись для них в дальнейшем новыми потерями. Тем не менее подвиг казаков при обороне Азова явился неким торжеством над «бусурманами» (как это было принято понимать в ту эпоху) православного христианства вообще, изумившим мировое сообщество. Причем, говоря об отрицательных на первое время для донского казачества итогах обороны Азова в 1641 г., надо одновременно сказать и о том, что следствием данного события стал ряд политических и экономических процессов в казачьей среде, которые наложили особенно неизгладимый отпечаток на сферу отношений Москвы и Дона. Последние в период 1640-х — первой половины 1660-х гг. достигают невероятного для более раннего времени сближения.

Фрагмент рукописной карты нижнего Дона. Первая половина XVIII в. (РГАДА).