Азовское море и река Рожайка (рассказы о детях) - [22]

В эту хлопотливую жизнь вмешалась осень. Еще август гулял по земле, а уже холодно стало, тучи повисли над Рожайкой, дожди затюкали по ее доброму сердцу. А когда до школьного сентября осталось совсем немного, не выдержали два друга.

— Десять дней никто рыбу не ловил. Представь, сколько ее скопилось! — сказал Славка, и Васька легко вообразил, как из речки на берег вываливается крупная, жирная рыба.

Ловить! Ее нужно было ловить, не смотря на запреты, холода и Илью Пророка. Ловить! И только корзиной, потому что рыба наверняка в осоке сидит — греется.

Ранним утром они взяли корзину, большой бидон и пошли на речку. Рожайка встретила их неприветливо. Как будто обиделась, что долго не ходили. Серая, постаревшая, струилась она несмелым потоком, обнажая на мелкой воде свои жилы и кости.

Первым полез в воду Славка.

— Уй ты! — крикнул он от зябкого удовольствия, вышел на середину реки, оттуда — резко к берегу, загребая воду корзиной. — Смотри! — обрадовался, выбрасывая снасть на берег. — Такой вьюн! В жизни не видел!

Вьюн — серый, скользкий, вертлявый — был сантиметров на двадцать. Зло трепыхаясь в корзине, он не давался в руки, но Славка загнал его в угол, зажал в кулаке.

— Не выпускай, покажем. Такого вьюна никто не ловил.

— Сейчас вся рыба ожирела. А зачем его домой тащить, если его даже кошки не едят?

— Пусть останется. На затравку. Наловим, тогда выбросим.

— Ладно, держи.

Вьюн крутанул в воздухе резвый пируэт, упал у васькиных ног. Славка пошел в воду. Те же натренированные движения, та же уверенность, тот же четкий подъем корзины, но… рыбы не оказалось. Только тина да две ракушки.

— Сейчас попрет! — улыбался Васька, но пока только перли мурашки по славкиному телу.

Третья попытка — пусто в корзине, четвертая, пятая. Васька сменил друга, но безрезультатно: исчезла рыба. Но куда?

Славка вытащил из бидона недовольного вьюна.

Вьюн смотрел на них тяжелым рыбьим взглядом, полном водяной тоски и бессильной злобы. Глаза его не просили, не требовали — они жаждали воды. Речка шевелилась осокой совсем рядом, он чувствовал ее своею склизкой чешуей, и только бы пальцы разжал человек, дополз бы до воды, дотянул, говорили глаза рыбьи, усталые.

— А ну его! Зачем он нам? — Славка сунул кулак в воду, медленно разжал его. Соскользнув с ладони, рыба юркнула в глубь и, даже не попрощавшись со своими спасителями, презрительно вильнула хвостом.

Через несколько минут они рассказывали друзьям о вьюне.

— Таких вьюнов не бывает! — даже не выслушал их до конца Игорь Волков. — 15 сантиметров, не больше.

— Вот такого вьюна Славка поймал, точно говорю.

— Не бывает таких вьюнов, сказал.

— А Славка поймал! Я его в руках держал — вот такой!

Эх, жалость-то, какая! Никто не верит. Последний рекорд уходящего лета остался в реке. Но он же был! Его Славка поймал!

Спорили мальчишки, пока не вышел Колька, явно чем-то взволнованный.

— Пацаны, вот такой белый гриб принес братан из Юсуповского леса. Я завтра туда пойду.

— Никитский лес не хуже, — заявил Васька, и участь всех рыб и рыбешек речки-Рожайки была решена — про них мигом забыли.

А вьюн-рекордсмен, не догадываясь об этом, забился в осоку и, тяжело ворочая жабрами, вспоминал недоброе свое приключение.

На льдине

Земля с радостью освобождалась от рваных пятен снега и подставляла бока свои жаркому солнцу. Все вокруг так и играло: чистые лужи, грязные лужи, Васькины глаза, Славкины глаза, кривые пальцы тополей, длинные пряди берез. Два друга бежали к реке. Она, пухлая, словно ее оса укусила, тянулась по окраинам города в сторону Москвы. Два рыбака, рыжая дворняга, поле, ожиревшее за зиму, и ни одной льдины! Какие-то огрызки плавают вместо льдин.

Сразу стало грустно. Вспомнились учителя и мамы.

— Васька, пойдем в Константиновку: должна же где-нибудь нормальная льдина плыть!

— Маленькие есть и большие должны быть, — вывел несложную, весеннюю формулу Васька и побежал к реке.

Настроение быстро улучшалось. Живучий дух витал над речкой, веселя друзей. Они верили — найдется льдина! Они даже палки прихватили с собой из штакетника у водокачки.

— Смотри! — крикнул Славка. — Льдина!

— Здоровенная!

Большая серая льдина прижалась боком к противоположному берегу и будто бы спала.

— Как хряк в огороде, — зачарованно прошептал Васька. — Надо только от берега ее оттолкнуть. Побежали на тот берег!

Льдина покоилась в безмятежной лени в трех метрах от берега.

— Пузом на мель села, — Васька попробовал палкой глубину.

— Пройти можно.

И вот счастливые друзья уже плыли на льдине:

— Ура! Крейсер!

Но радость их поутихла сразу же, как только они попытались снять льдину с мели — у крейсера был прочный якорь.

— Она здесь все лето хочет загорать?! — разозлился Славка.

— Не столкнем, — сдался Васька. — Вчера надо было.

— Всю весну прозевали! — Славка сошел со льдины и охнул. — Ого! Воды-то сколько стало, чуть не залил!

— Дай-ка я, в воду полез Васька и… залил сапоги: река стала глубже. — Кранты! Надо идти босиком.

Они разулись, завернули повыше брюки, прошли, поеживаясь метра два и оглянулись. Но что это! Льдина сама, без всяких палок стала медленно разворачиваться — проснулась!

— Васька, куда это она? — последняя надежда поплавать на льдине ускользала от них. — Бежим! — Ну никак нельзя было упускать ее!