Азовский поход - [65]

Царь щерился, дёргал усами, но на них всё мотал, открыто не возражая. И я понял: — армейской реформе в России быть! Вроде этот вопрос мы с ним уже не раз со всех сторон обсосали и обкашляли.

С царём уже обговорили и, что балаклавскую бухту с прилегающими землями он нам передаёт в "безд-возд-мезд-ное" пользование на веки вечные для устройства там базы для наших кораблей. Ну и усадьбы в районе Ялты и Фороса для "братьев" обещал предоставить. Хватит с него и Севастополя с остальным Крымом. А ещё я ему и про будущие латифундии на Кубани намекнул, ну нужно же нам где-то прокорм для населения Буянии выращивать.

Намекнул я Петру Алексеевичу и о желательности, и даже необходимости экспедиции в Южную Африку с планами последующей её колонизации. Правда, выговорил нам первоочередные, вне конкурса концессии в тех краях. Запас, как говорится, заднице не угрожает. А пока на эти территории никто из европейцев серьёзно не претендует. Стало быть — халява!

Сразу направились в Севастополь, именно Севастополь, а не в Херсонес. Убедили мы таки Петра его так назвать, вместо очередного "Санкт-…", "Кронштадта" или "Шлиссельбурга". Оно бы и Херсонес не плохо звучало, но сошлись всё-таки на Севастополе, а вот Кафу переименовали в Черноморск.

Простояли там пять дней, разгрузили необходимое и побежали в Черноморск. Там ещё четыре дня потеряли. Спешили, потому как нужно было до Воронежа по высокой воде успеть и вернуться обратно. Хрен его знает, этот Дон нынче, с его мелями и перекатами в летнее время. Перед Азовом встретились с караваном, везущим войска и припасы из Московии. Царь, взяв с собой Кныша и трёх морпехов, на катере перебрался туда, чтобы не останавливаться, пока погода и переговорить со своими воеводами и офицерами без спешки, узнать последние новости из Москвы. Потом нас на шнельботе догонит.

Через сутки встали на рейде в устье Дона и немного расслабились. Приступили к окончательной разгрузке "Осётра", "Мануши" и транспортов. Всё, что было необходимо обговорили и решили ещё в море, теперь внесли коррективы, исходя из местных реалий, и я вместе с Эдиком, Юрами, Серёгой и Кузей на "Котёнке" и Щенке" потянули вверх по Дону до городу Воронежу. Прихватив с собой "молодожёнов" с будущей "императрицей". Шли сторожко, буквально на-ощупь. Через четыре дня нас догнал Пётр Алексеич на катере. Для страховки пустили вперёд шнельбот с эхолотом для прояснения фарватера и увеличили скорость. Ещё через четыре дня на берегу показались купола воронежских церквей. Всю дорогу наш МИД и Министр Образования натаскивали царя по основам организации внешней разведки-контрразведки и тайной полиции. Даже инструкцию-методичку успели накатать в 80 страниц и заставили "надёжу" сдать по ней экзамен. Методичку заперли в, подаренный мной, переносной сейф.

К приткнувшемуся у берега дебаркадеру приставать не стали, бросили якоря так, чтобы не загораживать проход по реке. На берег отправились на шлюпках. Едрён-батон! Что тут началось! Сначала на нас с кручи бросилось два десятка стрельцов с бердышами, Петенька начал орать и качать права и ему чуть не набили морду. Потом кто-то из начальствующих всё-таки опознал царя и грудью стал его прикрывать, вопя благим матом. А напоследок царская морда с дрючком гонялась по берегу за служивыми, карая псов, не признавших хозяина. Это он, видать, по молодости и самодержной дурости. Ума-то нет!

Ну, а как вы хотели? Ни с того, ни с сего нарисовалось два невиданных корабля без парусов и вёсел, явно иноземных, с них нагло сошла шобла мордоворотов в непонятной одёжке при оружии. М-да-а, с одеждой мы как-то пролетели, не подумали. Все наши вырядились просто по погоде, как привыкли у себя на Буяне. А чё, тепло-сухо, ну и напялили на себя свитерки, джинсовые костюмчики, а-ля 70-ые и лёгкие полусапожки, плюс "стетсоны". Дружинники, как положено, в сферах, полной броне с автоматами. Вот и кинулись добры молодцы защищать Русь-матушку.

Остаток дня и весь вечер провели в доме местного воеводы, бражничая. Воевода между ковшами доносил царю-батюшке о делах своих скорбных. Алексеич представил всех буянцев и пригрозил, что снимет голову со всех воронежцев, коль с наших голов упадёт хоть один волос. Пока никто из "наших" не упал мордой "в салат", по моей просьбе, нас отвели в покои и приставили снаруже много- и страхолюдную стражу.

Утро, как всегда, оказалось недобрым. От медовухи с непривычки трещала башка, кошки топали как слоны. Благо, земля уже вполне просохла и мы с "братьями", зацепив, захваченную на этот случай с "Котёнка", баклагу с пивом отправились изучать Воронеж… Как-никак, но петровскую Русь мы все увидели впервые.

Непривычно просторно, необычно архитектурно, мрачно потемневшим деревом…, но весенняя грязь уже подсохла, а до летней пыли ещё не дошло. Улицы почти не просматривались, город явно застраивался стихийно. Кругом суетились люди, изредка тыкая в нас удивлённо пальцами. Неподалёку двигался десяток стрельцов во-всеоружии, не спуская глаз с нас и с тыкающих. Мда-а…, одеты мы не по здешней моде. Погуляли под конвоем до обеда, полюбовались окресностями с берега Дона, попили сбитня в портовом трактире, вышли на околицу к лесу, да и вернулись во двор воеводского терема. А там царь правил суд праведный и скорый, охаживал тростью воеводу и ещё четырёхх бородатых чмырей в окружении полусотни стрельцов, зло дёргая усами и богохульствуя. Мы не стали вмешиваться в воспитательный процесс и поднялись в трапезную.