Азовский поход - [28]

Впереди флотилию возглавляла "Мануша", а сзади прикрывал "Щенок". Мы обогнали их и выскочили за пролив, разведать обстановку и осмотреться.

Под прикрытием нашей шхуны царь высадил две сотни конных драгун и сотню казаков в устье небольшой речушки в десятке километров севернее Еникале. Потом "Мануша" выгрузила на берег "Бобика", "Ёжика", оба вертолёта и два миномёта. Разбили плацдарм, и с кораблей хлынул основной десант. Уже к вечеру флотилия вновь ушла к Азову за остальными войсками.

Около двух тысяч турок из крепости сперва устремились к месту высадки, стараясь помешать десанту, но облёт их колоны двумя вертолётами с бомбёжкой и пулемётным обстрелом разогнали бусурманей по всей степи и больше они не решались к нам приблизиться, даже ночью. Летали Шорох и Толик.

Со стороны степи лагерь сразу же стали окапывать рвом, установили пушечные батареи, а вверх по речке поставили конные дозоры. Не дай бог, потравят воду супостаты. На пятый день к вечеру вернулись корабли и в лагере стало тесновато. "Осётр" всё это время дозорил в проливе. На лысый островок посереди его выгрузили оба вертолёта, топливо, боеприпасы, воду и продукты. Оборудовали площадку, поставили палатки и полевую кухню, и перевезли туда взвод петровских воинов под команду четырёх наших автоматчиков, Кости и Вирича. С Чушки приплыла шаланда: наша конница уже подошла и стала на косе. Пока они шли на юг вдоль моря, местные ногаи с адыгами зашевелились и решили их попробовать на зуб. Зуб быстро обломали, сопровождавший отряд "Ёжик" под управлением "брата" Александра враз отбил весь аппетит. Но за войском и конвоируемыми пленными турками они шакалили и сейчас в колличестве около пяти тысяч сабель перекрыли выход с косы. Так что нужно срочно вывозить людей оттуда, без воды они там долго не продержатся. А пока туда помчались Демон с Серёгой, загруженные бомбами и потянулись царские кораблики.

Три дня перевозили конницу из "порта Кавказ". Ещё два дня дали людям на постирушки, купание и отдых. Из Керчи в сторону крепости выступило около трёх тысяч воинов Аллаха, но заметив пылящих по степи "Ёжиков" и рычащих в небе "Иблисов", тут же возвернулись в город. Мы отдохнули, почистили оружие, позагорали под солнцем всесоюзной здравницы. Ну, а потом двинули на Еникале. Особо не мудрили. Демон опять, теперь уже средь бела дня, вышиб фугасом крепостные ворота и в них вьехали "Тортила" и два "Ёжика". Постреляли-построчили там минут двадцать и турки выбросили белый флаг. Два дня на обустройство и наведение порядка в лагере для пленных правоверных. А потом двинулись к городским укреплениям самой Керчи. В четыре вертолёта разбросали по городу и стенам контейнеры со "слезогонкой" и "дристуном", причём одним из "Иблисов" правило лично Моё Сиятельство, потом раскупорили с востока и запада городские ворота и во внутрь вползли с двух сторон "Бобик" с "Тортилой" в сопровождении "Ёжиков", а следом ворвались соколы "гнезда петрова". Через три часа город был полностью под контролем и войско приступило к планомерному вдумчивому грабежу. Со стороны моря порт уже два дня блокировал флот адмирала Лефорта. Два турецких фрегата и несколько галер в порту, надеявшихся видно отстояться под прикрытием береговых батарей, спустили флаги.

В степи крутились довольно крупные стайки крымчаков, но ни к городским стенам, ни к Еникале ближе пары километров не подходили. "Три дня на грабёж" прошли и обалдевшие от "побед" царские полковники повели войско к Кафе. Город был намного больше Керчи, да и стены с многочисленными башнями имел довольно внушительные. Я думал, нам придётся с ним основательно повозится с крупным перерасходом боеприпасов, но брать город не пришлось. Еврейская натура Эдюни отпечатала на принтере две сотни прокламаций и предложила нам разбросать их над противником. Мы два дня покружили на "чёртовых мельницах" над алахакбарами, побегали на "шайтан-арбах" очень вблизи вдоль стен, построчили по защитничкам и осыпали город листовками. А в них по-арабски было написано, что все правоверные мусульмане и прочие желающие могут спокойно покинуть Кафу, и даже с любым колюще-режушим оружием, но пешком или на ишаках. Нихто их убивать или преследовать не будет. Короче, жизнь и свободу гарантируем. С собой каждый может взять имущества и продовольствия сколько унесёт. Но если у кого на выходе обнаружат золото, серебро или ювелирку, то тот будет повешен. Всех своих невольников и рабов оставлять в городе. Срок был назначен в три дня.

Вообше-то я не верил, что муслимы на это согласятся, да и большинство из наших тоже. Ан, ошиблись. Над городом постоянно висело несколько дронов-квадриков и велась непрерывная сьёмка, даже ночью, тепловизорами. Вот ночью самая веселуха и началась: — Сотни "богатеньких буратин" кинулись закапывать ценности на своих Полях Чудес, во дворах, садах, огородах и пустырях, приговаривая при этом: — "Крэкс-фэкс-пэкс!". Несколько особо-жадных побросали свои мешки даже в море. Отжешь, ссуки!

А на следующее утро ворота города открылись, вышли зелённоголовые муллы и блескучие военноначальники и приступили к торгу с царскими полковниками. Я и все наши сидели по машинам в холодке кондиционеров и бдили за действом сквозь прицелы. Где-то, через час до чего-то договорились, и козлобородые ушли за стены. Мы отогнали механизмы подальше от ворот. К моему "Бобику" подьехал Пётр со свитой. Я пригласил его в кабину, уж больно не хотелось на солнце жариться. Чай Крым и лето в разгаре.