Азия в огне - [75]

Меранд, внимательно следивший за бюллетенями, приносимыми беспроволочным телеграфом несколько раз в день, вывел заключение, что аэронефы Тимура страдают недостатком снабжения военными припасами и скупятся на мины. Быть может, впрочем, главные надежды возлагались на общий приступ фанатически настроенных полчищ.

Вскоре получилась печальная весть. Немецкие и итальянские аэронефы, которые неосторожно поторопились подойти к Константинополю, пожелав из самолюбия опередить уже объявленный отход французской эскадры, вдруг подверглись неожиданному нападению аэронефов Тимура, и почти все были совершенно истреблены. Та же участь постигла два больших броненосца и несколько крейсеров, прошедших через Дарданеллы, чтобы разузнать что-нибудь о работах, предпринятых неприятелем на Мраморном море.

Меранд не колебался более. Нужно было идти, не откладывая и истребить вражескую эскадру, чтобы освободить Константинополь и задержать волну вторжения. Аэронефы, ведь, были вполне готовы к отлету. За исключением нескольких человек из экипажа, недостаточно напрактикованных, эскадра безусловно могла пуститься в путь и совершить все нужные маневры, требуемые воздушной битвой. Особенно новейшие типы аэронефов давали блестящие результаты. Меранд считал, что располагает силами, значительно превосходящими силы эскадры Тимура. Он не пожелал обременять лишним грузом типы старого образца и дал им, в качестве поддержки и эскорта, аэронефы-магазины. Собственно — боевую эскадру он составил из четырнадцати аэронефов, развивающих среднюю скорость в 50 метров в секунду.

И в один прекрасный день произошла трогательная сцена, когда Меранд, в присутствии президента республики и министров, выстроил на плацу свой экипаж и, в ответ на президентскую речь, лишь просто произнес:

— Президент, мы готовы!

И весь этот день Медонский лес был окружен шумными толпами парижан. Два миллиона носов и вдвое столько же глаз были подняты к небу, в ожидании отхода аэронефов. На следующий день повторилось тоже самое, на последующий опять тоже.

В небе не было видно ничего особенного, но любопытство зевак не утомлялось. Вдруг пронеслась странная новость, что воздушная битва уже произошла, что аэронефы Меранда победили и что они разрушили и уничтожили неприятельскую эскадру вблизи Константинополя.

Аэронефы, значит, вышли так, что их никто не видел. Какое-же чудо могло скрыть их отход и создать столь скорую победу, если все это было только вздорной газетной уткой?

Эскадра аэронефов вышла в путь из Шале около полуночи, небольшой скоростью, почти без шума. Каждый аэронеф медленно поднимался под бдительным надзором Меранда и полковника. Ночь была мрачная, небо, покрытое тучами, благоприятствовало отходу, который желали держать в тайне.

Меранд дал каждому капитану точный маршрут и указал, где нужно соединиться на следующее утро всем вместе. Сам он вышел с последним аэронефом, носившим название «Победа» и бывшем самым быстрым из пяти аэронефов самого последнего типа. В продолжение часа вся эскадра успела скрыться из виду. И персонал, оставшийся в Шале, должен был никого не видеть и ни с кем не разговаривать еще два дня после отхода эскадры, отчего, по мнению Меранда, в значительной мере зависел успех его смелого предприятия.

И в то время, как на следующий день после этого отхода, огромная толпа с репортерами во главе теснилась за кордоном войск и полиции и продолжала смотреть в небеса поверх обширных медонских лесов, воздушная эскадра собралась над Средиземным морем к западу от Корсики, вдали от всяких любопытных взглядов.

Все аэронефы прибыли с точностью в условленный момент. Не доставало только двух старых, которые составляли обоз и которым Меранд предписал двигаться медленно и держаться над греческими водами, не слишком удаляясь от берегов Сардинии и Сицилии, для того, чтобы их, в случае надобности, можно было скоро найти, а также и для того, чтобы они могли опуститься на землю, если их машины начнут плохо работать, или если им по мешают слишком сильные ветры.

План Меранда был совершенно прост. Он располагал четырнадцатью быстролетными аэронефами, средняя скорость которых равнялась сто двадцати километрам в час, а то даже доходила и до четырех километров в минуту, если приналечь на мотор. Нужно было напасть на аэронефы Тимура с неимоверной, не дающей опомниться быстротою, схватиться с ними и уничтожить их всех за раз, или, по крайней мере, причинить им такие повреждения, которые сделают их негодными на несколько недель.

Меранду было известно по сообщениям, идущим через Архипелаг, что вся неприятельская эскадра аэронефов продолжает действовать у Константинополя, помогая осаде города и охраняя переправу. После победы над итальянскими и немецкими аэронефами, победы, которая несомненно сопровождалась значительными повреждениями эскадры победительницы, эта последняя должна была ограничиться только участием в осаде Константинополя. Следовательно, Меранд не без основания рассчитывал на свое превосходство, если не количественное даже, так качественное. Но, чтобы достигнуть желаемого им результата, нужно было не только встретиться с неприятелем и открыто сразиться с ним при почти равных шансах на удачу, а необходимо было застигнуть его врасплох, чтобы он даже не подозревал о приближении французской эскадры и не мог уклониться от битвы.