Азимут бегства - [99]

Исосселес не знал, за каким именно растением будет спрятана сумка, как не знал и того, что этот сад был специально предназначен для такого рода дел. Он находит вполне естественным прийти сюда, в это место, чтобы извлечь из тайника оружие, о котором он просил. Сумка неприметно стоит под укрытой в тени навеса железной скамьей в северо-западном углу сада, задрапированная куском черной материи. Ее не заметил бы даже человек, севший отдохнуть на скамейку. Исосселес снимает с сумки материю, свертывает ее и кладет в карман. Сумку он ставит на скамью. Расстегнув серебряную застежку, он откидывает крышку, видит яркий блеск оптического прицела, а ниже — разобранную на части снайперскую винтовку. В боковом отделении — патроны. Когда Исосселес покидает сад, волоча сумку, на шип росянки усаживается долгоножка. Она судорожно изгибает тонкие лапки, стараясь освободиться. Но спасения нет, щупальца уже начинают сворачиваться в клубок. Выживает сильнейший. Исосселес не видит этой сцены и не останавливается у коварного цветка. Его не интересуют мелкие эпизоды, они проходят мимо него. Не видит он и мелкого изображения, отпечатавшегося на том месте мокрой почвы, где стояла сумка. Изображение немного попортилось, но его все равно отчетливо видно. Извивающийся дракон, удерживаемый тысячью пальцев.

60

Через некоторое время звонит телефон. Габриаль сидит один за маленьким кухонным столом. Анхель уехал в порт или уже возвращается назад, но они решили проявить сверхбдительность, появились новые распоряжения и открылись другие обстоятельства, и теперь им потребуется еще битый час, чтобы добраться до дома. Койота тоже нет, и Габриаль не знает, где он. Сам Габриаль не очень любит все эти туристические шатания по городу, ему нет дела до всей этой древней истории, которая его совершенно не касается. Ничего нет хорошего в Ватикане. Вместо прогулок Габриаль сидит дома и читает, он и Георг Кантор, два человека, которым совершенно безразличен Рим и его достопримечательности.

В углу тихо играет радио, большая шкала настройки и крошечный динамик, весь агрегат выкрашен в ужасный горчичный цвет. Вчера вечером Койот что-то подкрутил в приемнике и соединил антенну с канализацией, и теперь Габриаль с удовольствием слушает средиземноморские модификации каллипсо, звуки которого льют бальзам на его душу. Он так живо помнит эти мелодии. Жалобные песни так много значат для моряков и контрабандистов, и как близки ему знойные синие волны, бьющиеся о берега Мальты или Алжира.

Каждые десять минут или около того он вскакивает и проходит вокруг стола в темпе двухтактного ритма, размахивая руками, как боксер, наносящий размашистый свинг. Это настоящее чудо, говорил Липучка девчонкам в Теллуриде, когда Габриаль принимался так танцевать. Липучка понимал в этом деле толк. Он родился в Западном Кингстоне, скорее это была мусорная свалка, чем бандитский притон, но место не менее гнусное. Много раз Габриаль слышал от Липучки, что однажды он просто встал, пришел в порт и пустился в плавание по океану. «Куда я мог еще деться из того проклятого места, как не сюда?»

С момента приезда в Рим Габриаль постоянно ощущает незримое присутствие Липучки, он смутно чувствует, что друг где-то рядом или в небе, откуда смотрит на Габриаля, у которого от этого спадает напряжение в душе, и прибавляется злости, сосредоточенности и желания жить. В такие моменты он старается не думать о Липучке, погребенном в снегу, он предпочитает воображать, что его друг распался на мельчайшие атомы и разлетелся по всей вселенной. Когда они однажды говорили о Бобе Марли, Липучка заметил: «Мера достоинства человека — это то, насколько его недостает окружающим».

— Мне до боли не хватает его, — говорит вслух Габриаль, перекрывая рокот приемника. Для него это мантра, заклинание, единственный путь к душевному равновесию. Он никогда прежде не хотел никого убивать, даже тех женщин, что убили его мать, но теперь он страстно хочет убить Исосселеса.

Итак, он уже не танцует, он смотрит на приемник и несколько секунд пытается сообразить, откуда доносится этот новый, непонятный звук. Оказывается, что мяуканье соседского кота слышится из телефона, который Койот вчера тоже починил. Телефон присоединен к маленькому ящичку, на панели которого светятся восемь мигающих красных огоньков. Если огоньки перестают мигать, но продолжают светиться, то это означает, что телефон прослушивается, и для такого случая надо припасти эзоповы легенды. Два вечера назад Габриаль утомил всех, придумав для каждого его собственную, неповторимую ложь. Его любимая легенда о мини-катапульте и дельтаплане с изменяемой геометрией крыла. На такой штуке можно приземлиться прямо в секретном архиве, минуя стены и охрану.

— Доброе утро. — Все огоньки продолжают исправно мигать.

— Габриаль, — говорит Кристиана, ее голос перекатывается и плывет — Габриаль в жизни своей не слышал ничего более нежного, — как ты там, малыш?

— Привет, просто прекрасно, — отвечает Габриаль. — Все просто замечательно и клево. Никогда не видел столько монахинь. Они ищут людей, чьим единственным занятием является доказательство чудес. Чтобы стать святым, надо набрать два чуда и одно доброе деяние. Здесь для этого дела есть целый комитет.