Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию - [12]

Если не считать всего остального, битва при Шрусбери должна была научить Генриха ценить лучников и хирургов; и те, и другие в большом количестве будут задействованы при Азенкуре. Тем не менее, Шрусбери был исключительным событием, и большую часть десятилетия, которое Генрих провел в войнах в Уэльсе, он был занят гораздо более обыденным и утомительным делом — осадой замков, изгнанием мятежников и, что хуже всего, обеспечением своих людей деньгами и продовольствием. Письма, написанные его отцу в это время, показывают, что принц стал компетентным, боевым закаленным ветераном, который не задумываясь сжигал и уничтожал земли, удерживаемые повстанцами, делая перерывы только для того, чтобы без иронии прокомментировать, что это была "прекрасная и густонаселенная страна". Когда вождь мятежников был захвачен в плен и ему предложили в течение двух недель собрать пятьсот фунтов для выкупа, Генрих непринужденно сообщил своему отцу, что "мы не могли согласиться на это, поэтому мы убили его". Подлинный голос благочестивого победителя при Азенкуре звучит и в его сообщении о поражении, нанесенном его подданными превосходящим силам мятежников: "это доказательство того, что победа зависит не от множества людей, а, как было хорошо продемонстрировано, от силы Божьей".[51]

В более долгосрочной перспективе победа требовала не только военного успеха, но и установления мира. И здесь принц проявил свою смекалку, создав вокруг себя сплоченную группу проверенных и надежных советников, помощников и слуг, большинство из которых должны были служить ему до конца жизни. Главными среди них были два молодых воина-аристократа, которые имели много общего с молодым принцем и стали его верными помощниками. Томас Фицалан, граф Арундел, был старше на пять лет, Ричард Бошан, граф Уорик, на четыре: оба, как и сам Генрих, были сыновьями так называемых графов-апеллянтов, которые бросили вызов самодержавному стилю правления Ричарда II и в результате пожали горький урожай. Отец Арундела был казнен, Уорик приговорен к пожизненному заключению, Генрих изгнан. Все они были лишены своих владений Ричардом II и, после его низложения, возвращены Генрихом IV. Арундел и Уорик имели выдающиеся военные родословные, их предки сражались при Креси и Пуатье, и оба были посвящены в рыцари вместе с принцем Генрихом накануне коронации Генриха IV. Поскольку каждый из них владел обширными поместьями в Уэльсе, они с самого начала участвовали в военных кампаниях против Оуэна Глендоуэрома, а Уорик, отличившийся в битве при Шрусбери, был награжден званием рыцаря ордена Подвязки в возрасте двадцати одного года. Арунделу, как мы уже видели, было поручено возглавить экспедицию во Францию в помощь герцогу Бургундскому в 1411 году. Уорик сопровождал его, и оба участвовали в битве при Сен-Клу. Оба графа сыграют важную роль в Азенкурской кампании, но, по иронии судьбы, оба графа лишились возможности принять участие в величайшей военной победе царствования Генриха.[52]

Такие аристократы, как Арундел, Уорик и Эдуард, герцог Йоркский, имевшие земельные владения в Уэльсе и на его границах, были естественными союзниками Генриха, но он не пренебрегал и менее значимыми людьми, рыцарями и эсквайрами из Херефордшира и Шропшира, которые также были заинтересованы в умиротворении своего беспокойного соседа. Назначения на ключевые должности в Уэльсе обычно производились из этой группы опытных воинов-администраторов, чьи знания местности были бесценны, но Генрих также был готов продвигать валлийцев, доказавших свою ценность и преданность, несмотря на парламентские постановления об обратном. Королевские финансы в Уэльсе были восстановлены двумя одинаково разумными назначениями, которые отражают готовность принца использовать людей, где бы он их ни нашел. Джон Макрбери, который набрал двадцать латников и пятьсот лучников из Южного Уэльса для Азенкурской кампании, был херефордширским эсквайром, имевшим опыт долгой и верной службы как Джону Гонту, так и Генриху IV. Томас Уолтон, был священнослужителем, молодым выпускником Кембриджа и почетным каноником церкви Святого Иоанна в Честере, которого Генрих вытащил из безвестности.[53] Талант, а не статус или связи, был ключом к продвижению в администрации Генриха.

Победа также зависела от денег, но они были в дефиците. Генрих IV, похоже, плохо разбирался в финансовых делах, и, несмотря на обещание избегать расточительности, которая сделала Ричарда II таким непопулярным, он не мог позволить себе "жить за свой счет", особенно когда ему приходилось вознаграждать своих сторонников из своих личных доходов и подавлять мятежи. Это означало, что он должен был идти с шапкой в руке ко все более раздраженному Парламенту, чтобы добиваться налогов и субсидий, что никак не способствовало ни его популярности, ни его авторитету как монарха-реформатора. Его нежелание или неспособность выделить достаточно денег на валлийские войны было одной из главных причин того, что они затянулись надолго.

Кампаниям принца Генриха в Уэльсе постоянно мешала нехватка средств. Неоднократные просьбы о выделении большего количества людей, припасов и денег никогда не приводили к поступлению их в полном объеме. Принц и его военачальники постоянно жаловались, что их войска находятся на грани мятежа или дезертирства из-за невыплаты жалованья. В 1403 году Генрих заложил свой собственный запас "маленьких драгоценностей", чтобы помочь осажденным замкам Харлеч и Аберистуит, а в 1405 году лорду Грею из Коднора так не хватало денег для выплаты жалованья войскам, что ему пришлось заложить собственные доспехи. Эдуард, герцог Йоркский, юстициарий принца в Южном Уэльсе, пытался собрать средства для оплаты труда своих людей в Кармартене путем получения займов, но все, к кому он обращался, ответили отказом, поскольку им еще не были возвращены ранее взятые у короны займы. Чтобы удержать своих людей на месте, ему пришлось пообещать им на словах "как истинный джентльмен", что, если не будет найдено других средств для оплаты их труда, он предоставит в их распоряжение доходы от своих йоркширских владений. Временами принцу даже приходилось угрожать, что он будет вынужден оставить страну мятежникам: "Без мужской силы мы не сможем сделать больше, чем любой другой человек из меньшего сословия", — предупреждал он своего отца.