Азбучная история - [30]

— Якоб в гостиной, играет в «Лего», — сказал он. — А мы уходим.

В ответ Сюзанна только заворочалась под одеялом. Йоаким проводил Дитте в школу, потом заглянул на вокзал, поставил чемоданчик в ячейку камеры хранения и поехал на работу. Получилось! В принципе он уже в Северной Ютландии. По крайней мере, на пути туда.

В тот же вечер, поднявшись в гостиничный номер, он первым делом позвонил Сюзанне и бодро спросил:

— Ну, как вы там?

— Тебе это интересно? — огрызнулась она.

— Разумеется.

— Хорошо.

— Что?

— У нас все хорошо, говорю.

Разговор вышел очень короткий, но совершенно вымотал Йоакима. Он обмяк в кресле у окна, безвольно свесив руки с подлокотников. Закрыл глаза, открыл рот и долго-долго сидел так. Я дряхлый-предряхлый старик, думал он. Зубы все выпали, а надевать утром вставные неохота, вечером-то снова вынимать придется. На этом мысли оборвались. Он уснул.

А когда проснулся, на часах было без малого десять. Он несколько часов просидел в кресле, озяб и весь одеревенел. Потихоньку размял затекшие мышцы, оделся и вышел из номера. Надо где-нибудь поужинать. За стойкой портье уже сидел неприятный парень. Йоакиму почудилось, будто он посмеивается над ним, и он невольно окинул себя взглядом. Все вроде бы в порядке. Шнурки завязаны, галстук не скособочен, пальто застегнуто как полагается. Он открыл входную дверь, и мощный порыв ветра немедля рванул его за собой. Йоаким ссутулил плечи, поднял воротник. Воет-то как! Странно, что, сидя в номере, он ничего не слышал. Тут из гостиницы вышел еще один человек, женщина; шквал ударил ей в спину, она едва устояла на высоких каблуках и чуть не бегом заспешила мимо Йоакима прочь, засунув руки глубоко в карманы и вздернув плечи. Ветер сдул волосы ей на уши, обнажив шею с асимметричной ложбинкой, облепил ее пальтишком, четко обрисовал все изгибы фигуры. Черная сумка, висевшая на руке, металась из стороны в сторону. Йоаким проводил ее взглядом. Лишь немного погодя до него дошло, кто это: женщина-портье. Та, которую он видел под голубой лампой. А теперь — всего в нескольких шагах от привычного окружения, совершенно оторопелая от жуткого ветра и холода — она показалась ему незнакомкой. Самой обыкновенной, каких много. Вдобавок и ноги у нее слегка кривые. Развенчанная королева.

К вечеру следующего дня, когда Йоаким вошел в гостиницу, она сидела за стойкой. Подняла на него взгляд, постаралась поймать его в фокус, кивнула и, как всегда, легонько улыбнулась. Он попросил ключи и удивился, потому что портье неожиданно встала, положила обе руки на стойку и наклонилась к нему с доверительностью, какой прежде никогда не выказывала.

— Мне очень неловко, но сегодня у нас целый день проблемы с отоплением. Конечно, мы стараемся поскорее устранить аварию, и завтра все наверняка починим. Только вот сейчас в тридцать четвертом номере идут работы. Вы уж извините, нам пришлось перевести вас в другой номер.

— Ну что вы, ничего страшного, — сказал Йоаким.

— Там не так удобно, — продолжала портье. — Но ведь речь идет об одной-единственной ночи. И разумеется, платить за номер вам не придется.

— Почему же, я охотно заплачу, — скромно сказал он, однако она решительно пресекла его возражения, повторила, что это исключено, уровень комфорта не тот.

— Я провожу вас, — сказала она.

Лифт доставил их на самый верхний этаж, и они очутились в узком коридоре, застланном толстой ковровой дорожкой с узором из мелких цветочков по красному фону. На стенах развешаны бра, абажуры на многих сидели косо, иные пестрели подпалинами, словно соприкасались с горячей лампочкой. Освещение тусклое, буроватое. Темные двери, расположенные куда ближе одна к другой, чем в нижних коридорах. Из номеров слышна иноязычная речь. Портье отперла дверь в конце коридора, пропустила его вперед. Первое, что Йоаким увидел, переступив порог, был его чемоданчик, помещенный на старомодную подставку. Стало быть, вещи перенесли заранее.

— Только на одну ночь, — повторила портье. — Как по-вашему, сгодится?

Йоаким кивнул. Огляделся по сторонам. Скошенные стены, обои крупными цветами. Возле кровати, у косой стены, — старый шкаф. Письменный столик. Кресло. Но телевизора нет.

— Туалет и ванная в коридоре, — виновато сообщила портье. — Мы очень сожалеем о неудобствах.

Она ушла. Минуту-другую Йоаким в замешательстве стоял посреди комнаты. Потом встряхнулся. Вышел в коридор, отыскал туалет. Помещение на четыре кабинки. А за отдельной дверью обнаружилась вполне приличная ванная комната, и он решил принять ванну. Открыл кран — в трубе долго булькало, потом потекла тоненькая, жалкая струйка воды, причем не слишком чистой. Он дал ей сбежать, а затем заткнул водосток пробкой. При таком напоре ванна будет наполняться долго, поэтому Йоаким вернулся в номер и позвонил Сюзанне.

— Как вы там? — спросил он.

— Хорошо, — ответила она, слегка запыхавшись. Голос звучал весело, оживленно. — Мы ходили в парк, Якоб кормил голубей.

— Вот здорово! — с удивлением воскликнул он. Ему вдруг расхотелось вешать трубку. Они немного поговорили о ветре, о погоде, и на миг ему почудилось, будто через разделяющее их зло перекинулся мостик. Так приятно слышать ее голос таким — безмятежным, беззаботным. Ведь именно такой он и любил эту женщину в бурной сумятице будней. Ему захотелось сказать: Сюзанна, курсы сократили, практически мы тут закончили, ты не возражаешь, если я сегодня вернусь домой? Пока он обдумывал, как бы завести об этом разговор, она переключилась на другое: