Айвазовский - [2]
Большое значение для творческого становления молодого художника имело знакомство с картинами классических мастеров в собрании Императорского Эрмитажа. Здесь он копировал морские пейзажи К. Лоррена и работы голландских мастеров XVII века, славившихся изображением моря, кораблей и прибрежной жизни.
В первый же год пребывания в Петербурге, благодаря рекомендательному письму своего благодетеля А. И. Казначеева, Иван Айвазовский познакомился со страстным коллекционером произведений искусства Алексеем Романовичем Томиловым, в петербургском доме которого были собраны картины известных русских и европейских художников, а также Томилову принадлежала богатейшая коллекция офортов Рембрандта.
После окончания Айвазовским второго курса Академии Томилов пригласил его провести летние каникулы в своем поместье — селе Успенском. Здесь, на живописном берегу — Волхова, близ Старой Ладоги, художник впервые увидел красоту совершенно другой — северной природы. Результатом этой поездки стала созданная в имении акварель «Крестьянский двор» (1834).
В 1833 по приглашению Николая I в Санкт-Петербург приехал французский маринист Филипп Таннер — человек весьма авантюрного склада, не останавливающийся ни перед чем для достижения своих целей. Будучи довольно скромно одаренным живописцем, Таннер тем не менее обладал талантом завоевывать сердца любителей искусства из аристократических слоев. Желая иметь хорошие заработки, француз не отказывался ни от одного заказа. Достаточно скоро их стало настолько много, что ему понадобился помощник, которым и был назначен Иван Айвазовский. Молодой художник весьма воодушевился таким поворотом дел и даже просил у своего покровителя Томилова прислать некоторые работы, чтобы показать их Таннеру: «Милостивый государь Алексей Романович! Вчера я был в Эрмитаже у Ладюрнера и даже честь имел тут же видеть несколько картин великого Таннера. Не могу выразить мое удивление [которое я испытываю], смотря на его произведения. Не знаю, кого не удивит. Он сам очень ласков и просил что-нибудь из моих работ показать ему. Так прошу Вас, Алексей Романович, прислать с сим подателем зарисовки натурные, мои зарисовки с папкой, и даже, если можно, рисунки, которые в Вашем альбоме, особливо последнюю бурю, чем Вы меня весьма обрадуете, ибо я желаю с ним познакомиться хорошенько. Я их доставлю Вам обратно на этой неделе. Если Вам нужно сегодня до 2 часов в Эрмитаж, кстати бы, Чернецова „Парад“ видели бы и, вероятно, Таннера тоже. Чем раньше, тем лучше, ибо после они заняты натурщиками. Прощайте. Остаюсь благодарный покорный Ваш слуга И. Гайвазовский»>[3].
С этого периода на молодого Айвазовского обрушился огромный объем работ. Стараясь не отставать в Академии, он совершенно не имел никакого свободного времени и работал практически круглосуточно. И даже при таком напряженном графике Айвазовский «выкраивал» время для написания собственных работ. Так, в конце года художник представил на Академической выставке два полотна — «Вид на взморье в окрестностях Петербурга» и «Этюд воздуха над морем».
В рецензии на эту выставку «Художественная газета» писала: «Две картины Айвазовского, изображающие пароход, идущий в Кронштадт, и голландский корабль в открытом море, говорят без околичности, что талант художника поведет его далее»>[4]. В этой же статье рецензент упрекал Таннера в манерности.
Статья послужила причиной скандала, устроенного французом Айвазовскому. Таннер был взбешен и пожаловался императору на неблагодарного ученика, который посмел без его ведома выставить собственные работы. Не любивший своеволия, Николай I распорядился убрать с выставки все полотна Айвазовского. Таким образом, молодой художник попал в немилость, что грозило его дальнейшей карьере.
За живописца перед царем хлопотали баснописец Иван Андреевич Крылов, поэт Василий Андреевич Жуковский и профессор живописи Максим Никифорович Воробьев, но все их старания были тщетными. Только вмешательство профессора батальной живописи Александра Ивановича Зауервейда, преподававшего великим княжнам рисование, возымело успех. В марте 1837 Айвазовский был прощен, ему разрешили вернуться в Академию, однако по распоряжению царя из пейзажного класса он был переведен в батальный под начало А. Зауервейда. Здесь он обучался немногим более полугода.
Море — это жизнь
Осенью 1837 за достижения в творчестве совет Академии присудил Ивану Айвазовскому Большую золотую медаль и вынес решение отправить его на два года в Крым для совершенствования мастерства, что фактически означало завершение обучения в Академии художеств. Весной 1838 живописец отправился в родную Феодосию.
«По прибытии в Крым, после кратковременного свидания с родными, я немедля отправился (…) с благодетелем моим А. И. Казначеевым на южный берег, где роскошная природа, величественное море и живописные горы представляют художнику столько предметов высокой поэзии в лицах. Там пробыл я до июля месяца 1838 и сделал несколько удачных эскизов; оттуда возвратился в Симферополь и в короткое время нарисовал множество татар с натуры, потом устроил свою мастерскую на родине моей в Феодосии, где есть и моя любимая стихия…»
