Айвазовский - [49]
Ованес был благодарен своему новому приятелю, но вот только как тот ни просил провести его тишком к знаменитому Иванову, не решился на сей подвиг. Сам каким-то чудом попал, так не будет враз все портить, а то, глядишь, и Векки и его взашей, а потом извиняйся перед Александром Андреевичем, да только тот, говорят, злопамятен и гневлив не в меру.
Мастерская Иванова была заставлена и завешена этюдами, набросками, картонками с написанными мелом и углем фигурами. Иванов напряженно искал и, по всей видимости, уже начал что-то нащупывать, картина жила в его голове, тем не менее конца-края этой титанической работы пока еще не было видно. Шесть лет напряженного труда и… а ведь если Иванов завтра умрет от недоедания или какой-нибудь болезни? Что останется тогда от него? Чертовски мало!
С удивлением для себя Ованес вдруг осознал, что Александр Андреевич больше мучается, нежели радуется, что его картина идет через внутреннюю боль и чудовищное напряжение, усугубляющееся еще и тем, что детально копируя выбранный им берег, срисовывая каждый камень, каждый кустарник, он делал это в Италии, а не в Палестине. Иванов колесил по всей стране, выискивая определенные типы людей, которых он приглашал позировать для своей картины. Адова работа!
Однажды решив прогуляться в городок Субиако, что в сорока верстах от Рима в Сабинских горах для написания этюдов, Иванов пригласил с собой Айвазовского, с которым уже успел немного подружиться. Скалы, ивы, речка, тополя… отличные места. Оба художника спокойно расположатся там со своими этюдниками и мешать друг другу не будут. Добравшись до места, они устроились в недорогой гостинице, взяли с собой хлеба и молока и отправились работать.
Они сразу же договорились, что будут жить независимо друг от друга, уходить работать на рассвете — самое лучшее время для работы, возвращаться старались на закате, если, конечно, одному из них не требовалось писать в ночное время.
Дороги, проложенные когда-то древними римлянами, прямые и ровные, хоть на телегах по ним мотайся туда-сюда, хоть в каретах. Надежные дороги, в местечке же Субиако тропинка змеилась и кривилась, то взбираясь на холмик, то сваливаясь с него, так, точно протаптывали ее исключительно пьяные художники. Лес… поражал воображение вековечными дубами в три обхвата, а городок на каменистых склонах показался путникам ласточкиными гнездами.
Остановка в первой попавшейся остерии, хозяин мрачный итальянец с длинными как у запорожцев усами и зеркальной лысиной, не дожидаясь заказа, спешит водрузить на стол глиняный кувшин с холодным, наверное, из самого погреба, белым, чуть отдающим земельной сыростью вином. Подали корзиночку с хлебом, сыр. Как говорится, чем богаты. Тем временем трактирный слуга уже распряг и устроил в конюшнях лошадок. Вслед за художниками в остерию зашел старик угольщик, молча глянул на утоляющих жажду незнакомцев, на хозяина. И перед ним тотчас образовался точно такой же ассортимент. Неужто хозяин забегаловки мысли читает? Да ни в коем случае, просто ничего другого у него в заведении похоже, отродясь не водилось. Разве что зеленщик петрушку да лук завезет. Гости не привередливы.
Получив скромную плату, трактирщик налил себе глиняную кружку вина, отломил кусок хлеба и сел за соседний столик, ожидая, когда его услуги понадобятся еще кому-нибудь.
До гостиницы не более часа пути, но полдень — жара. В такую погоду приличный хозяин остерии не выкинет из заведения даже неимущих гостей. Куда?
За трапезой разговаривали о Риме, Иванов жил рядом с Гоголем, недалеко от того места, где художники на улице Кондотти торгуют своими полотнами.
«Теперь многие взялись изучать древности, да только в Риме с этим делом не все благополучно, — глубокомысленно изрекал Александр Андреевич, покуривая дешевую и оттого, должно быть, невыносимо вонючую сигару. — Возьмите, к примеру, Форо-Романо, — ну, мы гуляли там на прошлой неделе. Когда-то там праздновались триумфы, а ныне пасутся коровы и козы. Плати хозяйке пару монет, и она подоит Пеструшку прямо под древней колонной, усевшись на обломок чей-то статуи. Вот вы нарочно спросите кого-нибудь из местных, где знаменитое Форо-Романо, и они, убей бог, не скажут. Потому что нет больше Форо-Романо, а есть Кампо Ваккино — коровье поле по-нашему. И бродят там буренки, щиплют травку среди обломков колон и статуй».
В гостинице Субиако художники были не редкостью, все стены здесь были буквально испещрены рисунками и разноязыкими приписками под ними. Тут хорошо знали Иванова и всегда старались отводить ему его любимые комнаты.
Впрочем, буквально с первых минут совместного поселения выяснилось, насколько Иванов и Айвазовский не подходят друг другу. В то время когда Иванов корпел над многочасовым изображением какого-нибудь тополиного листа, который должен был выглядеть совершенно идентично настоящему, Айвазовский успел обойти все вокруг, набрав целую пачку молниеносных зарисовок. Столкнулись две стихии — камень и воздух. Два образа жизни — каторжный труд и легкое любование жизнью. Разумеется, Иванов не мог одобрить манеру своего молодого друга. Иванов едва удержался, чтобы не назвать Айвазовского халтурщиком, подсовывающим публике не отражение подлинной природы, а картину невыстраданную, несделанную, лишенную глубинной правды. Ованес же реально недоумевал, как можно скопировать порыв ветра, движение волны, легкую игру теней на земле. В своих эскизах он изображал контуры будущей картины, все остальное писал по памяти в мастерской.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
Эта книга о том, как ленинградская девочка, брошенная родителями, едва ли не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны. О том, как эта страна отторгла ее от себя; о встречах с Шостаковичем и Солженицыным, Брежневым и Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и низком предательстве. И, конечно же, о любви ведущей сопрано Большого театра Галины Вишневской и величайшего виолончелиста современности Мстислава Ростроповича.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Великая Смута начала XVII века высушила русское море и позволила взглянуть, что там, на самом дне его. Какие типы человеческие обитают у самого основания. Какая истина содержится в их словах и действиях. И, слава Богу, там, в слоях, на которых держится всё остальное, были особенные личности. Такие персоны одним своим существованием придают недюжинную прочность всему народу, всей цивилизации. Это… живые камни. Невиданно твердые, тяжелые, стойкие ко всяким испытаниям, не поддающиеся соблазнам. Стихии — то беспощадное пламя, а то кипящая мятежным буйством вода — бьют в них, надеясь сокрушить, но отступают, обессиленные.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
Эта книга об удивительной женщине, прожившей большую, похожую одновременно и на сказку, и на приключенческий роман жизнь. Невестка Императора Александра II, жена Императора Александра III, мать Императора Николая И. Большую часть своего земного бытия Императрица Мария пребывала на той общественной высоте, где вершились судьбы государств, империй и народов. И она в полной мере на себе ощутила неумолимость хода времен, став в XX веке одной из первых жертв беспощадного «колеса истории». Но эта маленькая женщина смогла преодолевать, казалось бы, непреодолимое, научилась находить луч света надежды даже в непроглядной тьме окружающей действительности.Она выдержала.
В центре судьбоносного для России XVII века находится фигура Царя Алексея Михайловича. Ещё при жизни в народе он получил прозвание «Тишайшего», что очень точно отражало нравственно-психологический портрет второго Царя из Династии Романовых, хотя сам период его правления был далеко не спокоен. Изнурительные войны с Польшей в 1654–1667 годах и Швецией в 1656–1658 годах, народные мятежи — Соляной бунт 1648 года, Медный бунт 1662 года, как и антиправительственное движение под руководством донского казака Степана Разина в 1670–1671 годах — стали испытанием на прочность и государственного устроения и компетентности власти.