Айнкрад - [40]

Раздался приглушенный скрип половиц. Переведя взгляд с Асуны дальше на кровать, Кирито тотчас тоже распахнул глаза.

— Она поет?!.

— А-ага…

Асуна легонько потрясла девочку в руках и позвала:

— Эй, просыпайся… открой глазки.

Губы девочки перестали шевелиться. Длинные ресницы задрожали и медленно поднялись.

Ее черные, чуть затуманенные глаза заглянули Асуне в лицо. Несколько раз мигнув, она совсем чуть-чуть приоткрыла рот.

— Аа… уу…

Голос девочки прозвенел, точно серебряные колокольчики — прекрасный, мимолетный звук. Асуна села, не выпуская ее из рук.

— …Слава богу, ты проснулась. Ты можешь что-нибудь рассказать о том, ну, что с тобой случилось?

Несколько секунд девочка молчала, лишь покачивая головой маленькими, короткими движениями.

— Ясно… А как тебя зовут? Можешь сказать?

— З… овут… Ме… ня… зовут…

Девочка наклонила голову, и блестящая черная прядь упала ей на щеку.

— Ю… и. Юи. Меня зовут.

— Значит, Юи-тян? Какое красивое имя. А меня зовут Асуна. А вот его — Кирито.

Асуна повернула голову, и девочка, назвавшая себя Юи, сделала то же самое. Несколько раз переведя взгляд с Асуны на придвинувшегося всем телом Кирито и обратно, она наконец раскрыла рот.

— А… уна. Ки… то.

Губы, похоже, ее не слушались, она говорила отдельными звуками. Асуна ощутила, как к ней возвращаются страхи минувшей ночи. Девочка выглядела лет на восемь; с учетом времени, что она провела здесь с тех пор, как залогинилась, сейчас ей должно было быть около десяти. Но ее нечленораздельная речь звучала словно из уст маленького ребенка, едва осознавшего себя.

— Скажи, Юи-тян. Почему ты была на двадцать втором уровне? Может, твой папа или мама где-нибудь поблизости?

Юи опустила глаза и погрузилась в молчание. Секунда тишины — и она покачала головой.

— Я… не знаю. Я… ничего… не знаю.

Асуна отнесла Юи в гостиную, усадила за обеденный стол и налила подогретого сладкого молока. Девочка взяла чашку обеими руками, словно собиралась отнести ее куда-то, и принялась медленно пить. Приглядывая за ней уголком глаза, Асуна решила обсудить ситуацию с Кирито на некотором удалении.

— Слушай, Кирито-кун. Что ты об этом думаешь?..

Кирито с серьезным видом пожевал губы, затем невесело произнес:

— Похоже, она… ничего не помнит. Но, судя по ее реакциям… похоже, она повредилась рассудком или…

— Угу… значит, ты тоже так считаешь, да…

— Ччерт.

Лицо Кирито исказилось, словно он был готов заплакать.

— В этом мире… я много чего ужасного видел… но это… это хуже всего. Это слишком жестоко…

На глазах его выступили слезы; Асуна тоже ощутила, как что-то рвется у нее из груди. Обняв Кирито, она произнесла:

— Все будет хорошо, Кирито-кун. …Мы с тобой, мы обязательно… что-нибудь придумаем.

— …Да. Верно…

Кирито поднял голову и, слабо улыбнувшись, положил руку Асуне на плечо. Затем вернулся к обеденному столу; Асуна пошла за ним.

С громким стуком подвинув стул, Кирито уселся рядом с Юи и заговорил веселым голосом.

— Ааа, Юи-тян. …А можно я буду звать тебя просто Юи?

Подняв глаза от чашки, Юи кивнула.

— Ясно. Ну а ты, Юи, зови меня просто Кирито.

— Ки… то.

— Кирито. Ки, ри, то.

— …

Юи приняла напряженный вид и несколько секунд молчала.

— …Киито.

Кирито расплылся в улыбке и положил ладонь Юи на голову.

— Возможно, это было малость трудновато. Можешь звать меня каким-нибудь простым именем, каким хочешь.

Юи снова задумалась. Она сидела абсолютно неподвижно, даже когда Асуна взяла со стола ее чашку и наполнила вновь.

Вскоре Юи медленно подняла голову и, глядя на Кирито, робко разомкнула губы.

— …Папа.

Потом, повернувшись к Асуне, добавила:

— Ауна… мама.

Асуну бросило в дрожь. Она не знала, то ли девочка действительно приняла их за ее настоящих родителей, то ли — может, ее родителей вовсе не было уже в этом мире, и она теперь желала быть с Асуной и Кирито; но, вместо того чтобы разбираться со своими предположениями, Асуна отчаянно пыталась сдержать чувства, переполняющие сердце и пытающиеся вырваться наружу. Улыбнувшись, она кивнула.

— Все правильно… Я твоя мама, Юи-тян.

При этих словах Юи впервые по-настоящему улыбнулась. Глаза под ровной челкой, ранее безжизненные, засияли, и кукольное личико словно обрело цвет.

— …Мама!

Девочка потянулась к Асуне руками; Асуна ощутила колющую боль в груди.

— Уу…

Изо всех сил стараясь не пустить наружу слезы, она сумела как-то удержать на губах улыбку. Подняв маленькое тельце Юи со стула и крепко прижав к груди, она почувствовала, как одна-единственная слеза, наполненная самыми разными чувствами, выкатилась из глаза и стекает по щеке.

Покончив с завтраком, состоящим из горячего молока с булочкой, Юи, похоже, снова стала засыпать; она все еще сидела на стуле, но голова начала клониться то туда, то сюда.

Сидя по другую сторону стола и глядя на состояние девочки, Асуна дрожащей рукой вытерла глаза и повернулась к Кирито.

— Я… я…

Она открывала рот, но никак не могла сформулировать нужные слова.

— …Прости, я просто не знаю, что делать…

Несколько секунд Кирито глядел на Асуну с сочувствием, потом вздохнул и ответил:

— …Ты хочешь оставаться здесь и приглядывать за девочкой, пока к ней не вернется память, верно? Я отлично понимаю… что ты чувствуешь. У меня то же самое. Но тем не менее… у нас серьезная дилемма… если мы так поступим, мы какое-то время не сможем вернуться к прохождению игры, а значит, и освободим отсюда этого ребенка тоже позже…