Айн Рэнд. Сто голосов - [237]

Иногда я приходил в ее квартиру и смотрел серии в ее обществе. В самом начале показа она всегда отдавала честь: наполовину в шутку, наполовину всерьез. Как мне кажется, ей нравился этот небольшой жест, имеющий отношение к происходящему на экране.

Так сказать, ощущение драмы, не так ли?

Да, но также символ, физическим образом подчеркивающий смысл фильма… Ну как Голт в финале Атланта чертит рукой знак доллара.

Имелись ли у нее другие основания поддерживать Ганса Гудегаста?

Работа над фильмом по Источнику рассорила ее с рядом вовлеченных в создание ленты людей. Она говорила, что не хочет, чтобы подобное произошло с Атлантом, и она не допустила бы этого при съемке Источника, если бы только знала, насколько это трудно и болезненно. Не знаю, насколько она сама понимала это, однако Айн тотально недооценила все сложности и проблемы, возникающие при расчленении твоего детища, твоего романа, для переноса его в другую медиасреду, и при общении со всеми теми людьми, которые месяц за месяцем стремятся внести в него все новые и новые изменения. Она говорила, что будет способна взяться за работу над фильмом по Атланту только в том случае, если будет располагать хотя бы одним союзником, таким как режиссер, звездный актер, продюсер или сценарист. Словом, она посчитала, что Ганс станет ей таким союзником.

Расскажите подробнее о вашем общении с ней относительно Ганса.

Она рассказывала мне о том, как смотрелся Ганс в той или иной постановке — как он выглядел и как воспринимался, — и спрашивала мое мнение. Я был ее наперсником, и это также укрепляло нашу дружбу. Ганс производил впечатление и на меня, и я разделял ее надежду увидеть Ганса в роли Франсиско. Она любила поговорить с кем-нибудь о Гансе. Я помогал ей записывать серии. Мы вместе продумывали классификацию, и я ей говорил: «А вот здесь какая роскошная сцена. И каков он в профиль. Посмотрите». И все в том же роде.

Ганс разговаривал очень характерным образом. Выговор его несколько отличался от обыкновенного, и я сумел подражать ему с легким немецким акцентом. Она говорила, что ей очень приятно слушать мое подражание. Нетрудно понять, насколько она была увлечена почитанием Ганса.

Позже, когда Айн писала сценарий мини-сериала по Атланту, однажды вечером она попросила меня и мою тогдашнюю девушку прочитать вслух перед ней часть сценария, причем я должен был воспроизводить реплики Франсиско голосом Ганса. Задание это мне не понравилось. Исполнять роль Франсиско перед Айн Рэнд, к тому же чужим голосом, было страшновато, но я согласился. Моя девушка должна была прочитать реплики Дагни. Это была сцена Дагни и Франсиско.

Так что я попытался исполнить ее просьбу, однако я не умею играть. Словом, я прочел эти строчки, возвышая голос на концах предложений, как это делал Ганс, с ноткой немецкого акцента. И ей понравилось. Девушка моя бесхитростно прочла то, что положено, и Айн похвалила нас обоих. Она была восхищена, представляя себе голос Ганса. Я понимал, что чтение мое в художественном смысле никуда не годится, однако Айн извлекла из него все, что ей было нужно, и я был доволен тем, что мы порадовали ее.

Быть может, во время ее пребывания в Новом Орлеане в ноябре 1981 года произошло что-то, связанное с фильмом по Атланту?

Я запомнил только то, что во время стадии вопросов она сказала нечто вроде: «У меня есть идеи по части исполнителей…» Я сидел в первом ряду, она посмотрела на меня и спросила: «Нужно ли говорить им?» — потому что я был ее наперсником в части увлечения Гансом. Я отрицательно замотал головой. Нет-нет. И она промолчала.

Помню, что во время нашего возвращения поездом из Нового Орлеана она сказала мне, что, по всей видимости, для показа в кинотеатрах Атланта следует разделить на две серии по три с половиной часа. Она сослалась на какой-то давний прецедент[386]. Она сказала мне, что уже выходила с идеей показать Атланта на телеэкране в виде сериала, еще до того, как возникла сама идея мини-сериала — задолго до первого мини-сериала, которым стал Богач, бедняк [1976]. Так что она активно обдумывала способы вывести Атланта на экран и имела на сей счет различные творческие идеи.

Навязчивая идея насчет Ганса так и не оставила ее?

По мере поступления новой информации начали появляться и негативные нотки. В ТВ гайд или Соап опера дайджест появилось интервью, в котором он озвучил пару совершенно неприятных идей. Во-первых, он был рад сыграть в Крысином патруле симпатичного немца, так как немцы пользуются дурной славой в Голливуде. Во всех фильмах о Второй мировой войне немцы предстают в роли стереотипных садистов, и он рад как-то обелить германскую армию. Выступление его не прозвучало пронацистски, но тем не менее в нем не было и антидиктаторской направленности. Это свидетельствовало не в его пользу, и Айн была очень разочарована.

В интервью перечислялись его увлечения… физические, требовавшие пребывания под открытым небом. Это также стало разочарованием для нее, ибо она хотела видеть в нем какое-то подобие собственным героям — ну, чтобы он признавался в том, что его единственно любимым занятием является чтение романов Виктора Гюго во французском подлиннике. Ну хотя бы что-то более интеллектуальное. Однако его интересы явно находились в физической, а не в интеллектуальной области. В глазах Айн это был еще больший недостаток, чем прогерманские настроения, которые также не были ей по вкусу. Нашлась и еще пара подобных ляпов. Так что она уже не знала, как надо относиться к нему. Естественно, на основании столь скудных свидетельств, которые вполне могли оказаться состряпанными журналистом, она не могла заключить, что он не таков, как представляется ей.