Айн Рэнд. Эгоизм для победителей - [24]

Когда с сюжетом всё наконец стало понятно, Рэнд начала писать. Книга делилась на четыре части, в каждой из которых был основной персонаж. Начала она с «секонд-хендера» Питера Китинга. На протяжении первых трёх глав она переключалась между Китингом и Рорком, рассказывая об их совершенно разных жизненных путях, пролегавших через школу архитекторов и Стантонский технологический институт. Книга шла медленно и мучительно, но тем не менее это был прогресс.

Завершённые главы она продемонстрировала двум людям со стороны: своему литературному агенту и Фрэнку Ллойду Райту. Рэнд восхищалась Райтом, считала его настоящим гением и творцом, воплощением сверхчеловека, которого прославлял Ницше. Она была уверена в том, что он – её родственная душа и оценит то, что она написала. Но Райт, никогда прежде не слышавший о Рэнд, отправил присланные ему фрагменты назад с довольно грубой запиской, в которой дал Рэнд понять, что роман был написан неправдоподобно, потому что ни у одного архитектора не могло быть таких рыжих волос, как у Рорка. Рэнд это не смутило. Кан помог ей получить приглашение на торжественный банкет, где Райт выступал с речью. Она потратила три сотни долларов на подходящее к случаю чёрное вельветовое платье, туфли и накидку – роскошь, которая сильно ударила по её сбережениям. После формального знакомства Райн вновь резко отклонил её предложение. Рэнд попросту была очередным незнакомцем, желавшим обогатиться за счёт его известности[110].

Агент Рэнд Энн Уоткинс была более благосклонна. Она начала искать варианты, и в 1938 г. Рэнд поступило предложение от издательства Knopf. Рэнд полагалось 500 долларов после подписания контракта и ещё столько же по окончании работы над рукописью. В Knopf также пообещали сделать книгу Рэнд бестселлером, открыто говорить о том, что это одно из важнейших произведений сезона. Подвох был в том, что на завершение рукописи у Рэнд был всего год. Невыполнимая задача. Она писала так быстро, как только могла, но даже продление контракта не дало достаточного количества времени. В октябре 1940 г. Knopf расторгло договор[111]. К тому времени она успела закончить лишь четверть того, что было запланировано.

Именно в этом промежутке времени Рэнд была сражена Уэнделлом Уилки. Он был последней тёмной лошадкой из кандидатов в президенты на арене американской политики и в 1940 г., благодаря горячей поддержке на национальном партийном съезде, был выдвинут от республиканской партии[112]. Впервые под внимание общественности он попал в качестве председателя Commonwealth and Southern (C&S) – энергоснабжающей компании, выступавшей против предложения Рузвельта по освоению территории долины реки Теннесси. Оно подразумевало обеспечение электричеством неблагополучных населённых пунктов Теннесси, севера Алабамы и Миссисипи – региона, который силы модернизации обошли стороной. Решение Рузвельта заключалось в создании государственных энергетических компаний, которые будут поставлять электричество по приемлемым ценам для удовлетворения потребностей современной жизни, таких как холодильники и радио, людям, не охваченным вниманием частных электрических сетей. В рамках этого плана предполагалось, что частные компании должны будут продать свои акции государственным. От таких нападок правительства на частный сектор Рэнд чувствовала, как кровь закипает в её жилах.

В качестве председателя и бывшего главного советника по правовым вопросам C&S – одной из главных компаний, попавших под прицел реформы Рузвельта, Уилки выступал против правительственного плана. В итоге его попытки оказались безуспешными, и когда суды поддержали Рузвельта, Управление ресурсами бассейна реки Теннесси (Tennessee Valley Authority – TVA) начало скупать частные холдинги и снижать для домовладельцев цены на электричество. Сам Уилки помогал достичь соглашения по некоторым пунктам, хотя в то же время и прославился как противник Рузвельта. Разумеется, его действия привлекли внимание Рэнд, потому как она считала его честным и эффективным защитником прав энергетических компаний. Уилки также утверждал, что представлял интересы людей округа, который масштабнее его компании. В течение слушаний в конгрессе по делу TVA приходили сотни телеграмм с выражением поддержки компании[113].

Теперь, летом 1940 г., Уилки смог в последний момент добиться такой же поддержки и стать кандидатом на президентский пост от республиканцев. Однако народный энтузиазм по этому поводу был сомнителен; Элис Рузвельт Лонгворт иронично подметила, что Уилки поддерживали «низы тысяч загородных клубов»[114]. Обвинения в нечестной игре воспрепятствовали его выдвижению, а также обесценили его работу, проделанную для энергетических компаний ранее. Побежали слухи о том, что его популярность оказалась частью тщательно спланированной корпоративной кампании.

Впрочем, в условиях нехватки кандидатов Уилки смог стать достаточно популярным для того, чтобы на короткое время сплотить вокруг себя некоторых республиканцев. Его поддерживали республиканцы-космополиты Восточного побережья, которые оценили его опыт ведения бизнеса и прогрессивную открытость к вовлечению в дела мирового масштаба. Сплотившись вокруг Уилки, они решили проигнорировать досадный факт того, что ещё год назад их знаменосец был зарегистрированным демократом. Это привело в ярость старую гвардию республиканцев, изоляционистское крыло. Они считали Уилки финансовым инструментом, с помощью которого Восток затянет их в европейскую войну. Таким образом, Уилки на короткое время стал предводителем сильно разрозненной партии, в одночасье объединившейся и одержимой победой над Рузвельтом.