Айла и счастливый финал - [26]

На наших лицах сияют улыбки, а в воздухе вновь искрится напряжение, пока мы быстрым шагом преодолеваем четыре квартала. Я сворачиваю налево на rue[20]Chapon и направляюсь к зданию с облупившейся белой краской и красными деревянными ставнями. У панели с кнопками я останавливаюсь. Джош выглядит удивленным, скорее, даже шокированным.

– Только не говори, что у тебя есть квартира, – изумленно говорит он.

Я вбиваю код и дожидаюсь, когда дверь с жужжанием откроется.

– Заходи, – говорю я, загадочно улыбаясь.

– Я думал, мы пойдем в какой-нибудь бар или клуб. Я правда заинтригован, Мартин, – усмехается Джошуа.

Я морщу нос. Джош копирует мою гримасу.

– Да, – подкалывает он меня. – Твоя фамилия больше походит на имя.

Я поднимаюсь по лестнице, улыбаясь про себя, а Джош тихо следует за мной. Мне очевидно, что с каждым пролетом Джошуа все сильнее и сильнее терзает любопытство.

– Нам на самый верх, – предупреждаю я.

Мы преодолеваем пролет за пролетом, пока не доходим до верхней площадки. Джош выжидающе… нет, скорее нервно смотрит на фиолетовую дверь и коврик с леопардовым принтом.

– Не угадал. – Я веду его ко второй двери, чуть меньше размером, которая спряталась в темном углу. – Нам сюда.

Джош дергает за ручку и понимает, что дверь заперта. Я достаю из сумочки тяжелый железный ключ.

– Знаешь, – говорит он, – если бы ты не была такой хрупкой и милой, я бы сейчас бежал отсюда сломя голову. Все это напоминает начало какого-то триллера или фильма ужасов.

– Никогда не доверяй милым, хрупким девушкам, – хищно ухмыляюсь я.

Я вставляю ключ в замочную скважину. Сердце у меня колотится где-то в горле – он назвал меня милой! Затем я проворачиваю ключ, дожидаюсь тихого щелчка, и со скрипом распахиваю дверь.

Джош щурится, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте.

– А…-а. Снова ступеньки. Ну конечно… – бормочет он.

– Это последний пролет. Обещаю, – пытаюсь я подбодрить любимого.

Джош следует за мной внутрь, и я жестом прошу его закрыть дверь.

Мы оказываемся в полнейшей темноте.

– Подожди здесь, – шепчу я. – Ты взял топор?

– Только наручники, – также шепотом отвечает мне Джош.

– Очуметь, – хмыкаю я. – Ну, что есть, то есть.

Я смеюсь, преодолевая последние ступеньки. Они узкие, неровные и крутые, поэтому я наступаю на них с осторожностью. Затем поднимаю руку и дотягиваюсь до люка. Еще один поворот ключа, сильный толчок, и путь свободен. Теперь на лестнице не так темно. Я смотрю вниз, а Джош изумленно смотрит на меня, пораженный льющимся в проход светом звезд.

Джош выходит на огороженный участок крыши, на его лице восторженное выражение. Я закрываю люк, и перед нами открывается сверкающая и мерцающая огнями панорама города.

– Весь Париж как на ладони, – шепчет он.

Я впервые слышу в голосе Джошуа благоговение. Извилистая река, древние соборы, величественные дворцы – да, отсюда видно все. Вид отсюда даже лучше, чем из Центра Помпиду. Море огней пульсирует, жизнь под нашими ногами бьет ключом – празднование Белой ночи в самом разгаре.

– Добро пожаловать в «Домик на дереве». – Я свечусь от гордости. – У меня никогда не было настоящего домика на дереве, и я посчитала это место хорошей заменой. Единственное, что требуется, – это представить, что мы сидим на дереве.

– Поверить не могу… – Джош еле подбирает слова от восторга. – Это место твое?

– Моей тети. Tante Жюльетта живет в квартире с фиолетовой дверью. Я играла тут в детстве, а когда начала учиться в Париже, она отдала мне ключ. Нам с Куртом иногда хочется… сбежать от действительности.

Джош осматривается, задерживаясь взглядом то на одном предмете, то на другом. Крошечная площадка на крыше выглядит уютной, хоть и забита множеством старых вещей: здесь нашлось место деревянной лестнице, двум разномастным плетеным креслам, покрытому мхом глиняному горшку с воткнутой в него искусственной розой, сложенным в кучу круглым камням, треснутому зеркалу в позолоченной раме, коллекции светло-зеленых бутылок из-под лимонада, чемодану со сломанным замком и голове белой лошади с детской карусели. А внизу, прямо за низким бетонным бордюром, расстилается один из самых прекрасных городов на свете.

– Все эти предметы мы с тетей нашли на улице, – объясняю я. – У нас существует правило, что décor[21], – я произношу это слово отчасти шутливо, отчасти серьезно, – мы не покупаем.

Джош приседает на корточки и осторожно касается лошадиной гривы:

– И люди оставляют такие вещи на улице?

– У своих домов. Они выставляют их для мусорщиков, – объясняю я.

– А это? – Он показывает на расколотую фарфоровую миску, заполненную до краев свежей водой.

– Это для Жака, бездомного кота, который иногда заходит к нам в гости.

Джош трясет головой:

– Мда… Это невероятно. Ты должна приводить сюда всех своих возлюбленных.

Это шутка, но, когда Джош выпрямляется, я понимаю, что он ждет от меня ответа.

– Я встречалась лишь с одним парнем. И он никогда не был здесь. – Я наклоняюсь, чтобы достать из чемодана плотный вязаный плед. – Только что поняла, что соврала тебе.

– Ты приводила его сюда? – прищуривается Джошуа.

– Нет, – смеюсь я, поднимая плед. – Его я купила, а не нашла на улице.