Айгу! Они не едят личинок шелкопряда! - [38]

Проводив Адриана, мы остались втроём с Джоном. Марко большую часть времени проводил в Чианг Мае, работая в хостеле имени Кики. Сама Кики частенько навещала родственников неподалёку от проекта «Mothership», но к волонтёрам заходить не желала: глядя в её стальные глаза, мы понимали, что тайка в гробу видала забавы Марко и Оливера, и наверняка уже жалеет, что отдала землю под такие непотребства. Проект затянулся, требовал много денег, а пользы никакой не приносил. Конечно, волонтёры покупали марихуану у Марко, но зато мозаику клали вкривь и вкось, а ещё их приходилось кормить. Так что большую часть времени мы были предоставлены сами себе, тем более что вокруг было достаточно незаполненных мозаикой поверхностей. Конечно, многое уже было сделано или находилось на стадии завершения. Один из санузлов почти полностью выложили кусочками белой и чёрной плитки, и по кругу комнаты сменялись все фазы луны. Арки над входом в верхние домики изображали подводные сцены, а в центральном санузле большого дома на стене красовались цветастый хамелеон, человеческая голова, демонстрирующая мозг, а также грудастая женщина, восседающая в позе лотоса. Более или менее законченные изображения находились в каждом домике, и тем не менее пустого пространства пока что было больше.

Утром мы брали молотки, клещи и кафельную плитку подходящих цветов, сообща замешивали цементный раствор и спокойно работали до обеда. Художники, побывавшие на проекте, оставили контуры рисунков, которые следовало заполнять кусочками цветной плитки согласно их пометкам. Убедившись, что мозаика требует большей аккуратности, чем была присуща каждому из нас, мы постепенно оставили попытки работать на сферических поверхностях, сосредоточившись целиком и полностью на заборе. Эта бетонная конструкция номинально отделяла участок Кики от соседского, не являясь притом серьёзной преградой. Если в санузлах рисунки были сложными, и с ними до нас работали настоящие мастера, то забор был гораздо более простым и абстрактным, а потому с ним справлялся даже Джон, развитой тонкой моторикой рук не отличавшийся в силу многолетней привычки к курению марихуаны и употреблению разных наркотиков.

Укладывать мозаику сродни медитации.

Джону было тридцать восемь, и он был родом то ли из Калифорнии, то ли из Колорадо. Возраст Джона поставил нас в неловкое положение, так как выглядел он гораздо старше Паши, а сам внезапно оказался младше — после того, как кто-то из нас ляпнул, что Джон здесь самый возрастной персонаж. Ну нельзя было дать ему с его морщинистым лицом и мешками под глазами меньше пятидесяти. Джон оказался личностью крайне интересной, конечно, если допустить, что все его россказни были правдой. Раньше он занимался продажей кокаина, за что отсидел в тюрьме. Когда-то Джон употреблял и героин, но бросил. Осталась лишь стойкая привычка к курению травы. В Калифорнии Джон периодически подрабатывал на ферме, специализирующейся на выращивании марихуаны. Эдакое агро-волонтёрство, только за деньги и для нелегалов. Срезать созревшие шишки нанимаются люди из Мексики, Бразилии и даже Европы. Каждый работник всегда полностью собран на случай облавы и готов молниеносно скрыться в ближайших кустах.

Несколько лет назад Джон упал с утёса по неосторожности и сломал ногу в нескольких местах. Страховка покрыла только часть медицинских расходов, хотя и это уже было кое-что при стоимости каждой операции более ста тысяч долларов. Три такие операции — и Джон смог ходить, хоть и хромая, но остался весь в долгах. Болеть в Америке обходится недёшево, да и преступникам приходится расплачиваться за свои дела в буквальном смысле. Пойманный на кокаине, Джон был вынужден регулярно являться на проверки и платить за анализы из своего собственного кармана. Ещё он верил, что на президентских выборах в США победит Хиллари Клинтон, потому что ей это обещали масоны. Это и многое другое рассказывал о себе сам Джон, в отсутствие Адриана вынужденный общаться с такими некурящими занудами, как мы. А правда это или вымысел — не знает никто. На проект «Mothership» Джон приехал ненадолго, ожидая ответ из цирковой школы в Пае, куда планировал наняться. В свободное время он развлекался вращением в воздухе палки, подожжённой с двух концов, с помощью двух других палок, называя это занятие «жонглированием огнём». Горящая палка то и дело падала на землю, но духом Джон не падал и продолжал свои попытки, замотав лицо шарфом, чтобы случайно не сжечь усы и брови.

Хорхе фотографирует пугало в дождливый день.

Как-то раз на огонёк зашёл сосед-таец с бутылкой самогона. Изрядно поддав, он сначала долго рассказывал про своих бывших дам из разных стран, а потом выболтал всё, что мог, про профессию погонщика слонов. Всего пару лет назад в округе было модно кататься на слонах, но сейчас тренд поменялся, и люди протестуют против жестокого обращения с животными. Если раньше фотографии счастливых туристов верхом на слоне рекламировали слоновьи питомники везде и всюду, то теперь наоборот: «Никакого катания!». Хотя слоны как раз не особо страдают от этого, если они не старые и не возят толпу людей целыми днями. Даже наоборот, животным надо регулярно упражняться, чтобы быть здоровыми. Но тут всё нацелено на зарабатывание денег, и проблемы слонов никого не волнуют. Если туристы хотят кататься, значит будут катать. Если не хотят, значит будут просто стоять. Для ублажения особо сознательных туристов ещё придумали такой аттракцион: берут слонов и уводят в джунгли напоказ, якобы отпускают на волю. А на самом деле там приковывают к ближайшей пальме и потом, как туристы разойдутся, обратно приводят. И по сути правильно делают, ведь если слон будет гулять на свободе, его ждёт незавидная судьба — смерть под колёсами автобуса, в электрических проводах, либо от рук фермеров — те накормят отравленной едой за порчу посевов. Но туристы этого всего не знают и радуются: «Вот, мол, какие мы молодцы! Благодаря нам слонов не бьют и не заставляют возить туристов!». Но на самом деле их ещё как лупят, когда никто не видит, потому что слон — животное своенравное, и иначе его не приручить. Да и катание никто не упразднял. Короче говоря, бизнес есть бизнес. Тайцам хочется кушать, да и слонов надо чем-то кормить. Ведь один слон в день съедает до ста пятидесяти килограммов разных продуктов в день, а это целая куча еды. И в отличие от тайцев, слон не будет сыт одним варёным рисом с перцем.