Автово - [39]

Удивление — потому что два вопроса в билете по какому-то странному стечению обстоятельств были именно теми двумя единственными вопросами, которые я вчера выучил. По-моему это кроме как чудом и не назовёшь. Такого просто не могло быть!

С другой стороны я испытывал разочарование, так как у меня, всё-таки, была надежда на то, что в качестве дополнительных вопросов могут быть именно эти два, а вопросы в билете и так можно списать. А теперь меня могли спросить чёрти что, всё равно я уже ничего не отвечу.

Быстро подготовив свой ответ и дождавшись очереди, я подсел к Фасолько.

— Ну, что там у вас? — спросил он. Затем посмотрел в мой билет и сказал:

— Так, так, очень хорошо. Раз вы подготовили ответ, значит, вы его знаете.

— Бред какой-то, — подумал я про себя, — таких экзаменов не бывает.

А Фасолько тем временем продолжал:

— Поэтому сейчас я поспрашиваю вас по контрольной работе.

Он достал мой листок с контрольной, посмотрел туда и засмеялся:

— Ха-ха! Да ведь здесь же тоже самое. Значит, и по контрольной я вас спрашивать не буду. Ответьте мне тогда на такой вопрос: какова последовательность установки механизмов?

— Ну, вот, началось, — снова подумал я, и вдруг в моей башке смутно стала проявляться та лекция, на которой нам давали этот вопрос. Я даже чего-то вспомнил и сказал какие-то жутко-умные слова. Не зная, что там дальше, я и так был доволен тем обстоятельством, что хоть что-то вспомнил и сейчас сидел, создавая видимость умнейшего человека, который, наморщив лоб, пытался вспомнить что-то такое важное.

— А дальше? — спросил Фасолько.

Я продолжал создавать иллюзию, но, наверное, перестарался, так как краем глаза заметил, как трясутся уголки губ Оскара, и что он прилагает массу усилий для того, чтобы не рассмеяться во весь голос.

— Ну, ладно, — уже с открытой улыбкой продолжил он, — тогда скажите: что такое призонный болт?

Нельзя никакими словами описать тот стыд, который испытал я, видя, что он меня раскусил и теперь уже так открыто смеётся надо мной. Правда, это была добрая улыбка, но от этого мне становилось ещё более стыдно.

Проклиная себя за то, что не смог за эти три дня хотя бы по разу прочитать материал, а занимался расклеиванием рож, я решил прекратить ломать комедию и настроился на пересдачу.

— Не помню! — грустно добавил я и услышал в ответ:

— Ну, идите тогда, почитайте, а потом снова подойдёте ко мне.

— Всё, это только «тройка», — подумал я, — Он просто не хочет со мной возиться и сделал поблажку. Ну, и пусть. Всё-таки, это лучше, чем пересдача, а к «тройкам» мне не привыкать. Хотя очень не хочется начинать так свою первую сессию в Питере…

И вот я снова сижу перед Фасолько.

— Ну, теперь знаете, что такое призонный болт? — опять улыбаясь спросил он.

Я ответил и приготовился к продолжению экзекуции.

— Давайте зачётку, — вместо продолжения сказал Оскар и принялся заполнять ведомость.

Насмерть уверенный в своём «уд», я даже не посмотрел в зачётку, меланхолично сказал: «До свидания» и поплёлся к выходу.

— Андрюха, чё? — послышался шёпот Наиля.

— Не знаю, — я остановился около его парты и открыл зачётку. Там на нужной странице крупными буквами красовалось «Отл».

— «Пять», — медленно, с выражением полного, счастливого идиотизма произнёс я.

— Ну, да?! — удивился Наиль и с новым вдохновением принялся листать книжки.

Только выйдя на улицу, я понял, какое чудо произошло только что со мной. В это невозможно было поверить, но отметка в зачётке говорила, что это не сон.

— Нет, в Астрахани такого никогда бы не случилось. Какой же замечательный этот Фасолько!

В общем, Питер меня порадовал — и учиться здесь было здорово, ну, а уж жить тем более. В Астрахань не особо хотелось, просто интересно было ощутить новые переживания возвращения домой после того, как я прожил полгода вдали от родных.

Под конец мая мы с Пашей планировали устроить празднования своих дней рождений, а заодно и отпраздновать окончание первой сессии, но ничего не вышло. Всё упиралось в деньги, которых перед отъездом уже практически не было. И тогда я поклялся, что всё равно устрою свой день рождения хотя бы в Астрахани.

Сессия закончилась, но не для всех. По последнему экзамену по гидромеханике Галя, Катя и Султан получили «Неуд». Причина этого была довольно запутанной, и я не стану раскрывать её здесь. Скажу лишь, что в какой-то мере эти друзья были виноваты сами. Впрочем, это моё личное мнение.

Но, так или иначе, а пересдавать им было надо. По иронии судьбы их пересдача совпала с днём нашего отправления домой. Благо, поезд отходил поздно вечером, но согласитесь, что ситуация была не из приятных.

Итак, пока они готовились, мы начали собирать свои вещи. Разумеется, тащить с собой всё было бессмысленно. Часть вещей необходимо было оставить здесь. Для этой цели в общаге существовала так называемая камера хранения. Боясь оставлять в комнате буквально всё, мы каждую мелочь тщательно упаковывали и относили в камеру, которая представляла собой сырое, вонючее и грязнущее подземелье, кишащее крысами и тараканами. Последнее обстоятельство накладывало некоторые ограничения, запрещающие хранить в камере пищевые запасы. Но, не смотря на это, мы всё же рискнули положить среди своих вещей остатки разных круп.