Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 08 - [2]
Но не рассчитали мы своих сил, и стрельнуло шампанское это. Тут шофер врывается, на ходу штаны натягивая и пистолет Макарова из кобуры вытаскивая:
– Кто стрелял?
Увидел, как мы с Серегой друг другу бутилен передаем и, выпучив глаза, пенистое шампанское бухаем, опустил пистолет, покачал головой и сказал:
– Чегой-то вы, хлопцы, с шампанского начинаете?
Тут и вправду телефон зазвонил, и дядька повелел шоферу за ним на службу заехать, а чтобы мы в холодильник не залезли, повелел нас с собой взять. А шофер сказал:
– Виноват, Александр Егорыч. Залезли.
Дядька сказал:
– Понял. Тогда и не надо их собой брать.
Уехал шофер на машине, а мы, осознав, что нам с холодильником зеленый свет дан, всё в холодильнике и выбухали, пока шофер дядьку со службы на дачу вез. Но ничего. Дядька еще бухла привез, и возбухали мы с ним за встречу на всю ночь. Оказывается, что он не потому нас в холодильник не пускал, чтобы мы не бухали, а потому, чтобы мы без него не разбухивались. Ибо в ответе он был за тех, кого приручил.
А утром он нас с шофером прямо на вокзал отправил и наказал, чтобы тот нас в отходящий поезд на Москву посадил, чтобы сам в служебной кассе билеты взял, а денег нам не давал, только по рублю на постель.
Я сказал:
– Дядь, а дядь? Может, ты нам еще файф на дорогу одолжишь?
Дядька сказал:
– Вот, позвоню твоему отцу, пока вы едете. Приедешь домой, и будет там тебе файф.
Я-то знал, что никакому отцу он звонить не станет, ибо свой человек был мой дядька, как и другие два – в Питере и в Риге. Всегда, когда нужно, мои замечательные дядьки являлись на нашем тяжелом пути, словно боги из машины.
И вот, сидим мы с Серегой на вокзале, тоскуем оттого, что файфа у нас нет, и не знаем еще, что уже через час Серега наш Дезодорант ченчине, соседке по служебному купе, как раз за файф и сдаст. И бух великий встанет на всю длину поезда Краснодар-Москва, несущегося по меридиональной дуге земного шара, через Европу нашей великой страны.
А тогда я еще ничего этого не знал, и сидели мы в ожидании поезда Краснодар-Москва, смурные, с бодуна, и так хотелось нам немедленно образоваться на Курской или Белорусской, в Гульбарии или в Кепке, в Москве слезам не верит или просто – в Москве.
Проблема направления
Восхотел как-то утром Серега пивка воспить. Конечно же, он каждое утро хотел пивка воспить, но на этот раз он хотел только пивка и ничего больше. Он даже в ближайшее отделение милиции попасть не хотел – не то, чтобы воскреснуть с бодуна под Брянском или Орлом.
Я сказал:
– Серега. Пойдем на Курскую. Там вчера были свежие скумбрии.
Серега сказал:
– Нет. Под Курском, с бодуна.
Я сказал:
– Тогда пойдем на Белорусскую. Там завезли соленую соломку.
Серега сказал:
– Нет. С бодуна. Под Витебском.
Так мы некоторое время беседовали: я вяло перебирал различные пивняки, и мой энтузиазм падал.
Дело в том, что Серегу вовсе не пугало образоваться с бодуна, скажем, где-то под Харьковом. В таком случае, мы бы поехали дальше. И со следующего бодуна образовались бы под Ростовом. А это уже открывало бескрайние просторы Тамани и черноморского побережья Кавказа.
То же самое и по другим направлениям. Окажись мы утром с бодуна под Киевом, а не под Брянском, под Кировом, а не под Ярославлем, под Минском, а не под Витебском… И так далее. Тогда бы мы спокойно поехали дальше.
Это такие точки на трассе, они вроде как горбы. Если эти горбы не перевалить, то покатишься обратно, словно Колобок, трезвый и круглый.
Каждое направление обладало своей спецификой. Например, время от времени у нас случались какие-то проводницы, которые могли нас бесплатно вписать туда или сюда, причем, с Запорожьем и жаворонками в качестве попутной нагрузки.
Мы всегда держали в порядке записные книжки, в которых были зафиксированы не только адреса флэтов, скажем, в Вильнюсе, но и графики проводниц до Вильнюса, которые везли нас по четным датам туда, а по нечетным – сюда. Так знаменитые факунцы носят с собой расписания благоприятных периодов своих многочисленных факуний.
С Вильнюсом особая история. В районе Белорусского вокзала было три пивняка. Один назывался Москва Слезам Не Верит, потому что там происходит эпизод этого фильма. Другой назывался Ашот, Кепка или Ереван, потому что этот пивняк находился прямо за армянской церковью. Третий назывался Гульбарий, потому что там собирались касеписты и касиповки, до и после своего КСП. Именно они и придумали это название, и почему он Гульбарий, мы с Серегой долго не знали, пока Серегу, наконец, не осенило, и случилось это тогда, когда мы с Пшикалки приехали, но эта история, вроде, уже рассказана была.
Все ж другие названия придумали мы с Серегой и употребляли их в соответствии с регламентом. Например, иногда мы говорили Кепка – в мажоре, а иногда Ашот – в миноре. А в ровном настроении мы говорили Ереван. Но имелся-то в виду один и тот же пивняк.
Дело в том, что когда человек произносит хореическое слово, с ударением на первом слоге, он всегда вскидывает голову:
– Кепка.
Если же он произносит ямбическое слово, с ударением на втором слоге, то он опускает голову:
– Ашот.
Например, утром, с бодуна, в минорном настроении, когда я спрашивал Серегу, куда бы нам пойти, он говорил, опуская голову:
Глубокой зимней ночью на улице обнаружен труп бомжа, в то же время в городе пропал приезжий бизнесмен. Оба события как-то связаны, поскольку и убитый, и пропавший были одеты совершенно одинаково. Следователь Пилипенко в недоумении, а его друг, независимый журналист Жаров, просто потрясен: видеокамера ночного магазина зафиксировала таинственную фигуру, которую можно считать призраком убитого, если, конечно верить в то, что призраки на самом деле существуют. Только вот в чем нелепость: «призрак» появился в городе за несколько часов до того, как сам человек был убит…
На многолюдном пляже произошло странное событие: к берегу подошла неуправляемая яхта. Похоже, что экипаж спешно покинул судно, спасаясь от чего-то ужасного: об этом говорит и отсутствие надувной шлюпки, и загадочная запись в бортовом журнале, и совсем уж немыслимое – кофейник, кипящий на плите… Журналист Жаров вспоминает трагедию знаменитой бригантины «Мария Целеста», тайна которой так и осталась неразгаданной, но вскоре на одной из городских квартир находят труп хозяина яхты и к делу подключается следователь Пилипенко.
В курортном поселке работает аттракцион – лабиринт с пластиковыми стенами. Территория незначительная – с волейбольную площадку. Тем более странно, что в этом скоромном лабиринте один за другим исчезают люди. Журналист Жаров откликается на просьбу своего друга, хозяина аттракциона, и лично обыскивает каждый закоулок лабиринта. Пропавшие посетители не найдены, зато обнаружен труп… Теперь дело попадает в руки следователю Пилипенко: за этими загадочными исчезновениями, которые журналист уже готов объяснить теорией разрыва пространства-времени, сыщик обнаруживает конкретную историю, кровавую и страшную, вполне в духе времени, связанную с действием определенных сил.
По городу ползут странные слухи: в сумерках на окраине появляется устрашающая фигура, чей вид приводит в трепет запоздалых прохожих. Что это – экзотическое животное, сбежавшее из зверинца, переодетый человек или не известное науке существо? Независимый журналист Жаров решает выследить монстра. Когда на пустыре находят истерзанный труп, за дело берется следователь Пилипенко. Он не верит в таинственного «Пустырника» и расследует преступление, совершенное реальными людьми, по самой традиционной причине. Невероятным кажется ему лишь способ, которым было совершено убийство: пожилая женщина приручила целую стаю котов и уверяет, что может управлять своим «войском» при помощи древней магии…
На окраине города обнаружено древнее захоронение. Это настоящая археологическая сенсация: в запечатанном склепе покоятся останки самого Овидия – великого античного поэта. Сотрудников экспедиции ожидает триумф, но события оборачиваются трагедией: археологи погибают один за другим. Независимый журналист Жаров предполагает, что столкнулся с настоящим проклятием, наложенным на гробницу, но его старый друг, следователь Пилипенко, уверен, что имеет дело с серией хорошо продуманных убийств. И все же: какова природа таинственных явлений в древнем могильнике? Что видел на дне ямы сторож – настолько ужасное, что его разум не выдержал этого зрелища?
На диком пляже под Аю-Дагом найден труп девушки. Преступление выглядит как изнасилование и убийство, но многие странные факты наводят журналиста Жарова на мысль, что это – кара некой тайной секты, совершенная над одним из ее адептов. В тот же самый день неподалеку от города убита еще одна женщина. Следователь Пилипенко озадачен тем, что на второй жертве надето платье, каким-то образом взятое из гардероба первой. И уж совершенно никак нельзя объяснить, почему орудием убийства является яд, который используется только мировыми спецслужбами и террористическими группировками.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Яша и Серега выступают в Евпаторию, где собираются кататься с лолитами на узкоколейном трамвае, но дорога ведет себя настолько странно, что друзья попадают в Гурзуф, а затем добираются до Севастополя, где и начинают свою севастопольскую жизнь.Продолжается тема Революции цветов. Поскольку толчок к самой революции дало творчество Beatles, в Яшиных рассказах всегда присутствует эхо их разноцветной музыки. Надо заметить, что в текстах порой встречаются и скрытые цитаты из битловских песен – в вольном Яшином переводе на модернизированный русский язык.
Здесь начинается третья часть цикла, о чем говорит новый рассказ о проблемах, связанных с Арабатской стрелкой. Яша дает определение лучшему способу путешествий – бухом, который наряду с факом, стопом и стюпом, составляет своеобразный набор инструментов народного вояджера. И, хотя способ передвижения бухом хорошо знаком каждому русскому человеку, Яша и Серега довели его до полного совершенства.Яшины рассказы написаны уникальным языком, присущим только этому, и никакому другому тексту, хотя базовая часть данного языка – жаргон вольных путешественников, которые существуют как во всем мире, так в СССР, начиная с Лета любви 1967 года.
Серега окучивает крымского гусика, после чего наши неутомимые друзья живут в Севастополе, неподалеку от памятника Нахимову, время от времени оказываясь и в других непредсказуемых частях этого славного города-героя. Закончив свою севастопольскую жизнь, Яша и Серега, наконец, достигают Евпатории и разбухиваются с лолитами.Несмотря на жестокий идиотизм советского времени, Яшины рассказы в целом мажорны: мы видим довольно широкую прослойку людей, которые были свободны, делали то, что хотели, не заморачиваясь переустройством мира, в котором и без того им жилось легко и приятно.
Яша и Серега переживают эротические приключения, в то же время, продолжают свое бесконечное путешествие. Удача не всегда сопутствует нашим героям: порой к их подвигам прибавляется удручающая частица «не» и Яша вынужден выдумать достаточно мрачные неологизмы.Теперь уже трудно сказать, основаны ли Яшины рассказы на жаргоне хиппи или наоборот, поскольку Яша как раз и является одним из творцов этого жаргона. Словечки, придуманные Яшей в начале восьмидесятых, прочно вошли в современный русский язык.