Автостопом по социализму, или Свобода по талонам - [13]

Думать ни о чем не нужно. Сижу, пью колу, общаюсь с кем-то из персонала. И тут мент договаривается с хозяином гостиницы, чтобы тот разрешил поставить мне палатку на пляже гостиницы. Но! Чтобы со мной ничего не случилось, хозяин гостиницы выделяет мне на ночь охранника, дабы тот дежурил при моей палатке до полного моего пробуждения.

Ура! Вопрос с ночлегом решен. Жмем друг другу руки: я – хозяину отеля и менту, мент – всему персоналу, все довольны, а я иду спать. Снабжаю охранника плеером, чтобы ему было нескучно меня охранять.

Глава 6. Путь в Сантьяго

С утра опять петухи, трасса, очень долго жду, но в итоге уезжаю. Меня подхватывает какая-то престарелая немецкая пара на арендованном автомобиле. Они движутся в Топес-де-Кальянтес – национальный оздоровительный парк, расположенный в горах и отличающийся чудесными пейзажами и чистым воздухом. Несколько километров не доезжая Тринидада дорога уходит вверх, в горы. Говорят, там красиво. Принимаю решение ехать с ними. Но тут вдруг мои шоферы вспоминают, что неплохо бы заправиться. Поэтому едем дальше, мимо поворота, в Тринидад.

Топес-де-Кальянтес в итоге оказался одним из немногих красивейших мест, о непосещении которых я действительно пожалел впоследствии.

Въезжаем в город, и я к нему прилипаю. Примагничиваюсь. Уезжать не хочется. Не хочется не только из-за красоты и оригинальности населенного пункта. Ведь я так много о нем слышал, читал и мечтал. Нельзя отсюда уезжать, просто нельзя. Так долго двигался к нему. Медленно, преодолевая все трудности и терпя лишения, ночуя в палатках и трясясь в ментовозках. Двести километров и почти 4 дня. Уезжать нельзя. Нужно оставаться тут. Тринидад не похож на другие города. Мощеные улочки, в тесноте которых ютятся музыканты, извлекая простые народные мотивы из неизвестных мне инструментов и ждущие денежку от туристов в качестве вознаграждения. Не просто грязные, а очень грязные дети, единственным развлечением для которых служит деревяшка с прикрученным к концу колесом, за ней они бегают толпой. Крайне бедный город. Но вместе с тем – красивый. Решено: остаюсь. Единственное, что напрягает – толпы, просто уйма туристов. Я знаю, где туристов нет. Нужно идти в трущобы, в отдаленные кварталы. Несмотря на то, что город маленький, отдаленные кварталы есть и тут. Иду.

Первое, что я увидел, после нищеты, это то, как какая-то иностранная гнида неизвестного мне происхождения, шла по улице и широкими взмахами руки раскидывала по улице конфеты, тем самым угощая детей, похожих на маленьких обезьян. Турист, буржуйской наружности, в очках и с фотоаппаратом, разбрасывает из кулька сладости, а за ним бегут дети и подбирают их. Он идет, улыбается, швыряет конфеты на булыжные улицы, дети, как гиены, налетают на эти сладкие подачки, а ему нравится. Какая-то баба, по всей видимости, его жена, снимает на камеру весь процесс, а он чувствует себя королем, королем в этом нищем королевстве. Мне доводилось лишь наблюдать за подобным отношением к обезьянам в обезьяньем питомнике на границе России и Абхазии. Их тоже кормили туристы, швыряя им еду на пол, а они слетались и дрались за эти подачки. «Но то бензин, а то – дети…» Сука!! Очень хотелось ударить его.

Подойти, сказать: они что, обезьяны? Зачем ты так делаешь? Подойди и дай им в руку, если хочешь угостить. Но почему-то я не подошел. Не знаю почему. Так и ушел он, разбросав все конфеты, с чувством собственной гордости и превосходства.

Шарахаюсь по трущобам, завожу беседу с мирно попивающими под забором ром кубинцами. У них – заслуженный выходной. Повествуют о своей работе, кормят меня салатом, сами пьют.

Сидим просто на земле, в теньке забора, они отдыхают после трудовой недели, я – после долгой дороги. Мимо изредка проходят туристы, а я наслаждаюсь, чувствуя себя членом кубинского коллектива. (Мама, когда видела фотографии, как я сижу с подобными людьми и мирно употребляю предложенный ими обед, ужаснулась, квалифицировав мои действия как «бомжевание»).

Заканчиваю осмотр прелестей Тринидада его центром. На центральной площади некий политический деятель страстно вещает простолюдинам о счастливом коммунистическом будущем, о том, что нужно работать, и вам воздастся, зачитывает какие-то лозунги Фиделя, Рауля и иже с ними. Кубинцам выделены скамейки в центре площади, они должны вникать в сущность слов, вещаемых громогласным политическим мужем. Иностранцы же стоят поодаль, за созданным полицией небольшим оцеплением. Затем в центр площади выходит хор из школьников, одетых в форму, и они, как мне показалось, пытаются донести до публики примерно то же самое, что и коммунист, только их речевка красиво накладывается на музыку; на высоких тонах что-то поют про революцию. Музыка заканчивается; все расходятся.

Воскресная коммунистическая месса окончена. Должное количество информации о быстрых темпах постройки социализма и прочем светлом будущем донесено до пролетариата.

Проникнувшись политическими идеями, отправляюсь на вокзал. Автовокзал в Тринидаде заметить довольно трудно: не сразу найдешь его, затерянного среди узких однообразных улочек; вход в автовокзал не сильно отличается от прочих поворотов в переулки. Выясняется, что туристические автобусы ходят только в сторону Гаваны. На восток, куда нужно мне, а именно, в город Санти-Спиритус – только обычные кубинские пригородные автобусы стоимостью два рубля. Восемьдесят километров за два рубля!! Причем с иностранцев, сажаемых туда же, просят уже три доллара. Им, как ни странно, тоже позволяют ехать на этом автобусе (за неимением других вариантов), и предоставляют приоритет: сажают первыми, без очереди. Но я-то не иностранец. Я – кубинец. И мне не нужен билет за три бакса. Временно откладываю решение вопроса покидания города на вечер, сейчас нужно на море.