Автостопом по Индонезии и к папуасам - [12]

Поздно вечером, уже после отправки, по пароходу пошла ревизия, проверять билеты. Или искать злых пассажиров, купивших экономический билет и севших в каюту-ВИП. Пока я просыпался и думал, что ответить контролёрам, они уже ушли.

Наутро я повторил попытку встретиться с капитаном. В рубке сидело три мужика и ели лапшу. Капитана среди них не было (сказали, он спит). Я понял, что капитан самоустранился от выполнения каких-либо обязанностей и перестал искать встречи с оным.

«КМ Купала» идёт по морю до Калимантана 20 часов. К 16 часам в субботу вокруг показались пароходы, плавучие платформы с углем, влекомые буксирами, потом домики и лодки на берегу. Город Банджармасин стоит в устье реки.

А вот и Банджармасин, столица провинции Южный Калимантан. Мысленно говоря спасибо капитану, который так и не был встречен, я вылезаю из парохода (с большим трудом протискиваюсь в толпе с коробками и мешками среди грузовиков и машин, прыгая по капотам легковушек, стоящих в трюме…), выхожу на берег и в город. Очень влажно.

Город Банджармасин – не такой большой, как Сурабайя, но довольно скученный и грязный. Дурианы оказались тут дешевле, чем на Яве – решил отпраздновать фруктом прибытие на Калимантан. Сижу, ем дуриан. Подходит старикашка, вида когда-то интеллигентного, начинает по-английски:

– Хеллоу, мистер, добро пожаловать в наш город Банжармасин! Вы откуда, мистер?

– Из России, – отвечаю.

– О, Россия, Москва, социализем! Май нейм из Александр Громыко! ха-ха-ха! Михаил Горбочов! Ха-ха-ха! Я вообще-то местный гид здесь. Завтра я веду туриста из Щвейцарии туда-то. А где вы собиратетесь спать? Я знаю очень недорогой отель здесь…

– Нет, дешевый отель мне не нужен, я бесплатно переночую!

– А, бесплатно? Бесплатно, да, да, социализем! Александер Громыко! Ха-ха-ха! Социализем! Бесплатно!

…Откуда в памяти сего старичка остался образ старого члена Политбюро ЦК КПСС Громыко4 – вот чудеса! «Социализем!»

В Индонезии на удивдение мало кто знает о России, о СССР. На вопрос – откуда? я говорю – из России, а индонезийцы часто переспрашивают: Босния? Или: Сербия? Косово? Почему-то эти страны ассоциируются у них с Россией. Ещё одна версия, что Россия – это Узбекистан. Религиозные люди даже знают, что известный собиратель хадисов имам Бухари был из Узбекистана (из Бухары) – то есть из России, стало быть русский он был, так что Россия святая страна, раз оттуда такие граждане, типа имама Бухари, происходят!

То, что Россия – это нечто отличное от Боснии, Сербии, Узбекистана и Таджикистана, – трудно усвоить индонезийцу.

Съев дуриан, помыв руки и прополоскав рот, я пошёл в самую главную мечеть, думая там обрести вписку.

Некоторые здешние мусульмане думают, что нельзя есть дуриан. Беря в пример Пророка, который не ел лук и чеснок, так как к нему приходили посетители, и он не хотел, чтобы от него резко пахло. Но не все разделяют этот предрассудок. И всё же, после дуриана надо хорошо прополоскаться, чтобы за три метра от меня не несло дуриановым запахом, особенно в мечети.

Главная мечеть действительно очень большая, и много розеток (полезно – подключать кипятильник). И висит на цепях огромный барабан, внутри пустой. Выдолбленный из цельной колоды дерева. Везде в Индонезии в мечетях висят огромнейшие барабаны! Иногда полметра диаметром, иногда метр или больше, чаще деревянные, обтянутые шкурой. Иногда из железной бочки, перетянутой шкурой (как я видел в Богоре). В них колотят по утрам, ну и по праздникам.

Думаю, если прогонят из мечети, заночую всем назло в барабане (размер его позволял). Правда, если утром начнут барабанить, будет не очень приятно. Или если он от моего сна сломается или осквернится как-то, потом хлопот, наверное, не оберёшься. Но в принципе можно заночевать в барабане, как в трубе. Если будут гнать, то никто не догадается найти меня там ночью.

В самой главмечети моё появление не вызвало ажиотажа. Сюда приходят все, кому ночевать негде. Вот и сейчас пришло ещё два мужика с парохода, с сумками. Одному наутро ехать на автобусе в Самаринду, другому тоже куда-то. Только я устроился на втором этаже, спальник разложил, достал кипятильник – беспокоит охранник с надписью «Секьюрити».

– Мистер, мистер! Не нужно ночевать тут!

– А где? – злой я. В барабан, что ли, идти? Не люблю, когда мои приготовления к сну нарушают всякие охранники.

– А там! – повёл куда-то во двор, где стояли домики-офисы калимантанских имамов и улемов. Там охранник открывает дверь, показывает нам (всем троим) – цивильную комнату с вентилятором. Тут и устроились, хотя неудобство в том, что в три утра уже начались молитвы, ни свет ни заря. Ещё неприятность – перед сном, ходя босиком вокруг мечети, провалился ногой в какую-то канаву, упал, поцарапался и вызвал шум.

Наутро пошёл смотреть город, заодно выбираясь на северный выезд – а город оказался немаленький. По пути я даже стал участником демонстрации религиозных активистов. Молодые люди, человек тридцать, выстроились в переулке с чёрными флагами (на флагах – арабские надписи) и плакатами. Некоторые завесили лицо чёрными масками. Гнев и возмущение их вызвали некие карикатуры, напечатанные в западных газетах и высмеивающие ислам. Ребята предлагали разорвать все торговые и политические отношения с этими западными государствами, позволяющими себе такое. Я постоял вместе, сфотографировался с флагами и молодёжью и стал добычей пяти или шести тележурналистов с камерами, которые снимали происходящее. Почему демонстрация проходила в таком нецентральном переулке города – мне осталось неясным. Может быть, только на журналистов и рассчитывали.