Автостопом на север - [50]

Но зато сейчас, когда кофейный дух защекотал у меня в носу, я готов нырнуть в этот самый кофейный термос!

— Альберт, давай половник и щипцы для сосисок!

— Все есть, все приготовил, Люси.

Снова мчимся к «Ф-8». Тащим половник, щипцы и мешок с булочками, правда, булочки какие-то сырые. И еще — гору тарелок.

Старина Густав находит, что Альберт не такой уж отпетый парень.

Я — на выдаче сосисок. Будто из аквариума, я вылавливаю их половником и шмякаю на тарелку. Совсем как повар из передачи «Советы молодым хозяйкам».

Вспомнил я и типа с «мерседесом». Вот обозлился бы, увидев меня тут в роли дипломированного раздатчика сосисок!

— Твердо обещаю… чего там — клянусь: завтра утром будет у вас вагончик со всеми удобствами!

Опять крик «ура», и громче всех — высокий голос:

— Обязуемся, как только сойдет роса, все без исключения выехать в поле!

Теперь уже Люси кричит: «Ура!» — и хлопает в ладоши, правда, совсем одна. Мировая она тетка, ничего не скажешь! Я ей сразу сосиску подаю, а она берет и мне откусить предлагает.

Вдруг опять один голос громче всех. Меня всего передергивает.

— Гуннар!.. Гуннар!..

Готов сквозь землю провалиться, как когда-то город Виньета со всеми лагунами. Не хватало мне, видите ли, Цыпки здесь! Она ж нам сейчас все прогрессивное настроение испортит.

— Гуннар!

— Слезай! — громко приказывает Люси командирским голосом.

— Слезай! — приказываю и я. — Куртку и сандалии захвати!

Покачиваясь из стороны в сторону, появляется Цыпка. Получает сосиску, булочку, кофе, пьет, ест и начинает оглядываться, явно ничего не понимая.

— Это я для тебя все достал, — шепчу я ей. — Но чтоб ни слова, поняла? А то — раз-два-три, и все исчезнет! Твой Густав волшебник.

Ребята с комбайнов уже осмотрели скирду и теперь заявляют, что в настоящий момент им никакой комфорт не надобен, отдохнут на соломе. И сразу всем отрядом ползут наверх. Смех, визг, крики…

— Тебе выносим благодарность за помощь. Согласен?

— Согласен, — отвечаю и лихо захлопываю крышку большого термоса.

— Что мне теперь с вами-то делать? — спрашивает Люси, трет себе лоб и… вызывает Эберхарда: — Знаешь что? Отвези-ка ты эту парочку эсэнэмовцев в Альткирх. Туда всего…

— …сорок километров, — подсказываю я.

При свете карманного фонарика Эберхард принимается изучать карту, которую Цыпка ему подала.

— Какой вопрос! Через час вернусь.

Но тут же, спохватившись, говорит, что не может отлучиться: в его «газике» телефон, надо здесь дежурить.

Кишка, значит, тонка, жалуется он, и Люси с ним согласна:

— Ничего не поделаешь — дисциплина!

Густав, держись и не падай.

Тереза — сразу хныкать.

— Спроси мотоциклиста, может, он… — сердито велит Люси.

Зовут мотоциклиста. С треском он сваливается со скирды. Подходит.

— Ты сколько часов за рулем? Десять. Нет, тогда не подойдет. Если мы не будем соблюдать закон, то кто же?

— Не реви! — цыкаю я на Цыпку, как Люси — на Альберта.

— Давай я их отвезу. На мотоцикле. На полчаса дольше, вот и всё, — вдруг предлагает Эберхард, водитель «газика» в ковбойской шляпе.

Понимаешь, Эберхард, знаем мы друг друга без году неделя, да ты и старше меня на годик-другой, и неизвестно мне, боксер ты или рыбак, средний балл твой такой же, как у меня, или немного хуже, куришь ты или сластена, — но ты мне друг, и никаких гвоздей! По рукам!

Цыпка, должно быть, прочитав мои мысли на расстоянии, подскочила — в свете фар она похожа на обезьянку! — и чмокнула Эберхарда в щеку.

— Ну, вот что, этого в нашем проекте не было предусмотрено.

— Ишь, какой мещанин нашелся! — замечает Люси.

— Всем комбайнерам два дюйма ржи под килем! — выкрикиваю я в темноту.

— Большое вам спасибо за то, что вы велели меня в Альткирх доставить! — пищит Цыпка и делает книксен перед Люси.

Эберхард торопит нас. Ему надо скорей вернуться — уборка в разгаре.

Мотоцикл весь в пыли. Машина общества «Спорт и техника». Мощный коняга. Нам обоим велят залезть в коляску — это чтоб никто с заднего сиденья не упал, если заснет. Эберхард, Эберхард, сильно ты сдал в моих глазах. Дружок ты липовый: сперва лижешься с Цыпкой, а потом меня с ней вместе запираешь!

Цыпка сигает в корзиночку, не обращая на меня никакого внимания. Даже ногу отдавила.

Еще раз, и притом последний, мы даем слово Терезе. Теперь нам абсолютно ясно, почему мы не хотели показывать ее записи Гуннару. Во-первых, сама она такого пожелания не высказывала. А сохранение чужих секретов, как говорится, дело чести. Потом, Гуннара мы бы этим просто сбили с толку. Он сказал бы: «Это ж совсем другая история! Тереза все выдумала! И не мое это совсем путешествие там описано, не наше, то есть».

Однако старая пословица говорит: ум хорошо, а два лучше. Ну, а кто ж все-таки прав, Гуннар или Тереза? Или правда и у того и у той, или между ними, или?.. Это уж придется нам самим выяснять. А отчет Терезы мы перешлем знакомому журналисту, нашему однокашнику, затем студенту, редактору окружной газеты, чете учителей и далее — матери Терезы. Она-то уж найдет для него применение.

Последний отчет Терезы

Завтра последний день в Альткирхе. Чудесно мы провели здесь время. Я совсем ничего не записывала. Неинтересно мне было рассказывать о том, как я в тот сумасшедший день добиралась сюда. Значительно важней мне представлялась моя жизнь здесь.