Автостоп - [19]

Карим под критические замечания Ватту размешивал цемент в старом ведре: он, мол, недостаточно густой, он никогда не затвердеет. Месье Надир спустился со стремянки и заглянул в ведро.

— Да все в порядке, — сказал он. — Карим прекрасно с этим справился. Не мешай ему, Ватту… И вообще, на сегодня хватит.

Люк и Юбер поставили тачку на место, а мужчины тем временем, удовлетворенно кивая, оглядели стены и крышу.

— Мы проводим тебя, — сказал Карим Юберу.

— Ладно. Тогда я поведу свой велик за руль. Мне как раз надо вам сказать одну вещь… Я так огорчен, что духу не хватило сразу рассказать…

Оказывается, он встретил днем в деревне мать Ролана и поговорил с ней о Фламбо.

— Ну и что? — спросил Люк.

— А вот что: я и опомниться не успел, как она покатила в своей машине на карьер… Она сказала, что возьмет мою собаку. И привет!.. Будка пуста!.. К тому же она мне запретила навещать Фламбо в течение месяца, чтобы он привык к новой обстановке.

— Вот здорово! — воскликнул Карим. — А что это у тебя такой похоронный вид?

— Фламбо уже не мой пес… Мать Ролана, правда, уверяет, что обожает животных, но я-то знаю, что без меня Фламбо не будет счастлив.

— Уж во всяком случае, он будет счастливее, чем там, в будке, — горячо возразил Люк. — У меня в ушах все еще стоит его вой. По-моему, тебе просто повезло.

Но Юбер оставался мрачным. Стоило ему увидеть какую-нибудь собаку, как он начинал тяжело вздыхать и отворачивался. Карим, чтобы хоть как-то его развлечь, предложил пойти на рыбалку. В тот день они поймали восемь форелей, на следующий день — одиннадцать. Они частенько забегали на ферму, то одно им понадобится, то другое, и всякий раз вокруг них вились, словно стая птичек, сестренки Юбера. Мадам Лаверниа, которая с утра до ночи, не разгибая спины, работала в доме и на огороде, не смягчалась и глядела на всех хмуро. Но Люк начинал думать, что Юбер слишком многое себе позволяет: как он может совсем не помогать матери? Ведь у нее явно дел невпроворот. Одним словом, Карим нравился ему куда больше.

Ну, а дом? Хотя Люк работал на стройке каждый вечер, ничего ответственного ему не поручали. Он либо таскал песок, либо убирал строительный мусор в комнатах. Тачка, метла… А плитки? Их вот-вот будут класть, ведь стены и крыша в основном уже готовы.

— Не могу ли я тоже готовить цементный раствор, как Карим? — спросил Люк месье Надира.

Месье Надир, улыбаясь, покачал головой.

— Ремеслом не овладеешь за один день, мой мальчик. Карим решил стать каменщиком, и вот уже целый год учится этому делу, работая то у одних, то у других. Что поделаешь? У каждого свой путь. И это не твой, я полагаю.

— Нет, — ответил Люк. — Но я понимаю, что толку от меня мало.

И он в сердцах снова взялся за метлу.

Так прошли пять дней — пять счастливых дней, несмотря ни на что. Завтрак в обществе Руло, который рассказывал ему все сельские новости. Утро Люк проводил во дворике у Надиров, стараясь хоть чем-то быть им полезным, а Али и Лейла объедались тем временем конфетами, которыми он их угощал. После обеда — прогулки в лесу. Вечером — тачки с песком, за которым они бежали в низину, где росли лисички… Мало-помалу Люку стало казаться, что он сам родом из этих мест, так он свыкся с этими людьми, которые, завидя его, кричали: «Ну, как жизнь, сынок?» Да, пять дней, полных дел и впечатлений, от понедельника до пятницы. Но в субботу этой мирной жизни вдруг наступил конец.

В этот день было очень жарко, и мамаша Жоливет пригласила Надиров после обеда к себе выпить кофе. Лейла присматривала за Маргаритой и вырезала какие-то картинки, Али играл за лавкой, а Люк поджидал возвращения Карима, которого послали на ферму за яйцами.

— Его нет уже целый час, — сказала мадам Надир, размешивая сахар в кофе. — Не понимаю, что его могло так задержать…

— Вот и он! — воскликнул Люк.

Карим и в самом деле появился, но в каком виде! Задыхаясь, весь мокрый от пота, он молча поставил корзину с яйцами на табуретку.

— Напрасно ты так быстро бежал, — сказала ему мамаша Жоливет. — Ты мог яйца разбить!

— Дело в том… дело в том… — Карим все никак не мог отдышаться и губы его дрожали. — Ох, у меня кружится голова, я не могу в это поверить… Знаешь, папа, тетя Юбера, его тетя Адриенна, которая живет на острове Олерон… он должен был гостить у нее в августе… Так вот, она написала, чтобы он сейчас приехал, потому что через две недели она отправится лечиться в Виши, она хочет, чтобы он выехал завтра…

— Что ж, Юберу повезло, — спокойно ответил месье Надир. — Но я не понимаю, с чего ты так разволновался?

— Да я тебе не сказал самого главного! Тетя предлагает Юберу приехать с товарищем, она боится, что он будет скучать один. Так вот Юбер решил, что он поедет со мной. А месье Лаверниа сказал: «Ну вот и отлично, вот и отлично…» О, я не в силах в это поверить, — повторил Карим, покраснев еще больше. — Ты разрешишь мне поехать, папа?

Все были так поражены этой новостью, что молчание затянулось. Месье Надир нерешительно потер подбородок, а у его жены глаза округлились от удивления. Первой пришла в себя мамаша Жоливет.

— Представляю себе, как разозлилась мамаша Лаверниа, небось метала громы и молнии, — сказала она.