Авторы жизнеописаний Августов - [11]

Шрифт
Интервал

и на равных с ним правах занимал положение императора. (13) Они именно и были первыми, кого называли двумя Августами, и в консульских списках их имена так и записаны: они названы не «двое Антонинов», а «двое Августов». (14) Значение этого нововведения было настолько велико, что некоторые консульские списки с них начинают новый ряд консулов.

VI. (1) В честь его усыновления Адриан роздал народу и воинам огромную сумму денег. (2) Но когда этот довольно проницательный человек понял, что Вер настолько слаб здоровьем, что не в состоянии мощно потрясать щитом, он, говорят, сказал: (3) «Мы потеряли триста миллионов, которые мы заплатили войску и народу; мы оперлись на довольно шаткую стену, которая не то что государство, но даже нас с трудом может поддерживать». (4) Так говорил Адриан со своим префектом. (5) Префект разгласил это, и потому у Элия Цезаря с каждым днем все более и более возрастало беспокойство, как это свойственно человеку, доведенному до отчаяния. Адриан, желая для видимости смягчить жестокость своих слов, сменил префекта, разгласившего их разговор. (6) Но это ничуть не помогло: как мы сказали, Луций Цейоний Коммод Вер Элий Цезарь (он носил все эти имена) умер, был похоронен с императорской пышностью и из всех царских почестей получил только погребальные. (7) Адриан скорбел о его смерти как хороший отец, но не как хороший государь. Когда обеспокоенные друзья спрашивали его, кто может быть теперь усыновлен им, Адриан, говорят, ответил: «Я принял решение еще при жизни Вера». (8) Этим он показал либо свое умение оценивать положение, либо способность узнавать будущее. (9) После смерти Вера Адриан долго колебался, как ему поступить, и, наконец, усыновил Антонина, получившего прозвание Пия, и поставил ему условие усыновить в свою очередь Марка и Вера, а свою дочь[69] выдать за Вера, а не за Марка. (10) После этого Адриан прожил недолго, удрученный слабостью и всякого рода болезнями. Он часто повторял, что государь должен умереть полным сил, а не расслабленным.[70]

VII. (1) Он приказал поставить по всему миру колоссальные статуи Элия Вера, а в некоторых городах построить ему храмы. (2) Наконец, ради него Адриан, как мы уже сказали, поручил Антонину Пию усыновить – вместе с Марком – его сына Вера, как своего внука, который после смерти Элия остался в семье самого Адриана; он не раз повторял: «Пусть в государстве останется что-нибудь от Вера». (3) Это противоречит сообщениям большинства авторов относительно его раскаяния в том, что он усыновил Элия, так как у младшего Вера не было никаких качеств, которые могли бы придать блеск императорской фамилии, если не считать милосердия. (4) Вот все, что следовало записать о жизни Вера Цезаря. (5) О нем я не умолчал потому, что заранее поставил себе задачей описать в отдельных книгах жизнь всех тех, которые после диктатора Цезаря, то есть божественного Юлия, были названы Цезарями или Августами, или государями и либо путем усыновления, либо в силу того, что были сыновьями или родственниками императоров, получили священное имя Цезарей. Я делал это, стремясь быть добросовестным, хотя в пространных расследованиях подобного рода нет никакой необходимости.


III

Юлий Капитолин

АНТОНИН ПИЙ

I. (1) Род Тита Аврелия Фульвия Бойония Антонина Пия[71] со стороны отца происходил из Трансальпийской Галлии, именно из города Немауза. (2) Его дедом был Тит Аврелий Фульвий, который, пройдя по всем ступеням почетных должностей, был два раза консулом и, наконец, префектом Рима. (3) Его отец Аврелий Фульвий, который тоже был консулом, отличался суровостью и неподкупностью. (4) Его бабкой со стороны матери была Бойония Процилла, а матерью Аррия Фадилла. Дедом со стороны матери был Аррий Антонин, два раза бывший консулом, человек безупречный, который жалел Нерву, когда последнему пришлось стать императором. (5) Его единоутробной сестрой была Юлия Фадилла; (6) его отчимом – консуляр Юлий Луп, а тестем Анний Вер. (7) Женат он был на Аннии Фаустине. У него было двое сыновей и две дочери; зятем, мужем старшей дочери, был Ламия Сильван, а младший – Марк Антонин. (8) Сам Антонин Пий родился в ланувийском имении, за двенадцать дней до октябрьских календ, в консульство Домициана (двенадцатое) и Корнелия Долабеллы.[72] Он был воспитан в Лории, по Аврелиевой дороге, где впоследствии он выстроил себе дворец, остатки которого сохранились еще и доныне. (9) Свое детство он провел сначала с дедом с отцовской стороны, а затем – с дедом с материнской стороны. Он с такой благоговейной любовью относился ко всем своим родственникам, что даже его двоюродные братья, его отчим и многие его близкие оставили ему по завещанию наследства, и он стал богат.

II. (1) Он выделялся своей наружностью, славился своими добрыми нравами, отличался благородным милосердием, имел спокойное выражение лица, обладал необыкновенными дарованиями, блестящим красноречием, превосходно знал литературу, был трезв, прилежно занимался возделыванием полей, был мягким, щедрым, не посягал на чужое, – при всем этом у него было большое чувство меры и отсутствие всякого тщеславия. (2) Наконец, он во всех отношениях был достоин похвалы, и его вполне заслуженно сравнивают – на основании суждения хороших людей – с Нумой Помпилием.


Рекомендуем почитать
Освобождение Донбасса

Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.


Струги Красные: прошлое и настоящее

В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.


Хроники жизни сибиряка Петра Ступина

У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.


Великий торговый путь от Петербурга до Пекина

Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.


Астраханское ханство

Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.


Время кометы. 1918: Мир совершает прорыв

Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.