Автопортрет, или Записки повешенного - [37]

То, что произошло со мной, – закономерность. Закономерность в том, что Россия не терпит мнения, отличного от мнения власти, которое громко произносится. Я оказался в сложной ситуации. Эта ситуация называется предательством. Я не был готов к предательству со стороны своих близких товарищей. А когда это предательство людей, которые находятся у власти, и не просто находятся, а рулят, – это не простая история, как их переиграть. Понадобилось время, чтобы понять эту ситуацию.

Элита и народ

Политический вектор движения в России исторически определялся не народом. Исторически этот вектор движения определялся элитой, нравится это кому-то или не нравится. Иллюзия, что народ выбирает. И эта иллюзия особенно сильна в России. Традиционно в России вопрос о власти решается элитой. Точно так же, как в большинстве других стран мира, например в Америке. Когда Америка выбирает такого президента, как Буш, понятно, что это не может быть выбор народа в чистом виде. На самом деле народу выбор навязан. Если говорить точно, этот выбор навязывается капиталом. Капитал нанимает на работу власть. Форма найма называется выборами. Люди, которые владеют огромными ресурсами, – это как раз те люди, которые могут мыслить стратегически. И я уверен, что, кроме этих людей, никто политическую конструкцию для России построить не может, потому что эти люди больше всего озабочены сохранением того, что они имеют сегодня здесь, в России; потому что какие бы ни были разговоры о вывозе, что русские капиталисты все увезли на Запад, – это абсолютная чушь.

В каждой стране существует три значимые политические силы: народ; политические партии, которые должны выражать интересы этого самого народа; и группы влияний, или элиты. Так сложилось, что в современной России наибольшее политическое влияние имеет не народ, не политические партии, а элиты. Именно они формируют мнение народа и определяют поведение партий. Это отличается от Запада только объемом влияния, потому что элиты на Западе тоже имеют огромное влияние. Народ там, правда, тоже имеет влияние, и большое, а в России – маленькое. Его не слышно. Поэтому с такой легкостью в 1996 году за шесть месяцев кардинально меняется политический расклад. Ельцин имеет до выборов рейтинг 5 процентов, а через шесть месяцев побеждает на выборах Зюганова, который имел до выборов 25 процентов. Потому что народ безмолвствует.

Да, в 1996 году основная часть народа была готова поддержать Зюганова, а не Ельцина. Этому воспрепятствовала новая, появившаяся в России элита. Я в данном случае говорю о реформаторах и об олигархах. Точно так же, как в 1999 году наш народ фактически уже воспринял и Примакова, и Лужкова как новых руководителей страны. И через три месяца этот же самый народ проголосовал за никому не известного Путина, о чем сегодня не любят вспоминать наши политики. Вернее, наши политики не любят сегодня вспоминать, когда их же цитируют, как они относились к Путину. И правые, и левые не воспринимали его никак. И уж тем более народ, который его просто не знал.

Элиты – это тоже народ. Они просто раньше других чувствуют опасность. Или чувствуют неточность. Или чувствуют ошибки. Не народ, а только элиты решают, какой будет следующая власть. А интеллигенция среди этих элит занимает самое последнее место по своему влиянию на политические процессы в обществе. Конъюнктурный человек по определению не может быть интеллигентным. Это совершенно разные вещи. Почти полярные вещи, потому что интеллигентность – это внутреннее состояние. И оно не может оправдать дешевую конъюнктуру. Интеллигенция не играет той важной роли в строительстве нового общества, которую она исторически могла бы сыграть. Не интеллигенция сегодня определяет, каким образом будет устроена власть.

Сегодня, на мой взгляд, наступает новый, необычайно важный для России этап, и если российский капитал в лице лучших его представителей устранится от решения его проблем, то Россию ожидает серьезная беда в виде появления на политической сцене новой силы под названием «русский нацизм». Олигархи – рациональный народ. Но российские олигархи еще и пугливый народец. Когда Путин пытался выдавить из России и Гусинского, и меня, многими это воспринималось как борьба за средства массовой информации, как политическая борьба. Однако совершенно очевидно, что нынешняя власть не остановится ни перед чем, чтобы получить полный контроль не только над политическим и информационным пространством, но и над экономическим.

Недавно встречался с человеком, много лет прожившим в Японии, и он рассказал любопытную вещь. Оказывается, главный вопрос, который японские родители формулируют перед ребенком с первого дня его воспитания, – это что есть правильно и неправильно. У нас же все совсем иначе: что такое хорошо и что такое плохо. У японцев истина лежит в области логики и рационального поведения, а у нас находится в плоскости эмоций. Российские политики тем и отличаются от зарубежных коллег, что в силу воспитания пребывают в глубоком заблуждении, будто только они знают, что такое хорошо и, следовательно, как должны жить русские люди. Настоящий политик не имеет права выдавать желаемое за действительное и рассказывать народу то, что он хочет услышать.