Автономный дрейф - [4]

Советоваться было не с кем, и Владимир пошел к своему командиру, капитану третьего ранга Шевлякову. Тот его по-мужски понял. Может быть, на самом деле не хотел огласки, которая могла бы, наверное, помешать его будущей карьере. Шевляков прикрывал Белова целый год и помог распределиться на Тихоокеанский флот. Поэтому Владимиру нужно было как можно быстрее забыть прошлую жизнь и начинать ее заново.

Он прервал отпуск раньше времени и поехал к месту службы. До Москвы — на поезде, до Хабаровска — самолетом. В хабаровском аэропорту задержала непогода. Да и билетов не было.

Лицо советского Дальнего Востока было деревянным, пахнущим хлоркой, давно не мытыми телами пассажиров. Места не хватало, залы ожидания не были рассчитаны на такое количество народа. Люди сидели, лежали, стояли где придется. На лежащих на полу пассажиров не обращали внимания. Приходилось через них перешагивать, а иногда и наступать на человека. Тот лишь жалобно издавал покорные стоны и снова впадал в полудремоту. Все понимали, что неудобства через день-два закончатся, и потому безропотно переносили вынужденное ожидание. К тому же на каждом углу давали бесплатный чай. Незабываемый напиток, настоянный на кореньях лимонника. Выпив его, человек начинал понимать величие края, в который приехал, и всю незначительность временных трудностей. Это был эликсир бодрости духа и жизненного оптимизма.

Динамики, развешанные «черными квадратами Малевича» на желтых стенах зала ожидания, каждые тридцать минут с шипением и треском что-то объявляли. После этого пассажиры еще минут двадцать переспрашивали друг у друга, о чем же им сообщили. В эти минуты зал шипел так же, как только что хрипевший динамик. Желающих улететь было больше, чем авиарейсов. Из этой точки на географической карте Союза авиамаршруты пролегали на Камчатку, на Север и Урал, во Владивосток и Пекин. Особенно сложно было улететь во Владивосток. Хотя это была, как ни парадоксально, ближайшая точка маршрута. Город-то закрытый! Пограничный контроль, пропуска, отметки в паспорте, до минимума сокращенное количество гражданских рейсов создавали порой труднопреодолимые препятствия желающим воочию увидеть красоту бухты Золотой Рог.

Владимир пристроился к очереди в военную кассу. Только здесь принимали воинские проездные документы, по которым как бы бесплатно выдавался билет. Но билеты не продавали уже два дня. Вдруг к очереди подошел офицер с повязкой патруля военной комендатуры и предложил офицерам и членам их семей вылететь во Владивосток транспортным военным самолетом. К удивлению Владимира, очередь без энтузиазма восприняла предложение начальника патруля. Оказалось, что нужно лететь в кислородных масках, и не час, а два. Он согласился и нисколько не пожалел об этом.

Владивосток встретил лейтенанта ярким солнцем и высокой влажностью. Сначала автобусом, а затем на трамвае он добрался до штаба флота и вспотел изрядно. Рубашку можно было хоть выжимать. К тому же пришлось тащить чемодан с личными вещами. В нем едва уместился весь комплект офицерского обмундирования, выданный в училище. Сам город и его жителей разглядывать было некогда, но Владивосток не походил на захолустье, это уж точно, с удовлетворением отметил Владимир. Особенно обрадовали его трамваи и фуникулер, совсем как на Владимирском спуске в Киеве.

Кадровику в политуправлении флота Белов рассказал все как есть. Судя по тому, что ему предложили, Владимир понял, что поступил правильно. А предложили ему службу на современном корабле в должности секретаря комитета ВЛКСМ. К тому же в центре Владивостока, напротив штаба флота.

Когда лейтенант Белов подходил к новому месту службы, он не мог поверить, что самый большой корабль, стоявший у пирса напротив штаба флота, — его новый дом. «В море дома, на берегу в гостях», — пришло на память высказывание адмирала Макарова.

Большой десантный корабль «Хабаровск» на самом деле был огромным: полное водоизмещение — около 14 тысяч тонн, громадные надстройки, поднимающиеся в высоту на 10 метров. Корабль мог перевозить около 50 танков и до шести катеров, три вертолета. Владимир хорошо знал тактико-технические характеристики и основное предназначение БДК — доставка и высадка на морское побережье сил десанта и боевой техники. Служить на таком корабле — предел желаний любого молодого флотского офицера. В мечтах уже виделась огромная, отделанная под красное дерево кают-компания, застеленная белоснежной простынью кровать в отдельной каюте.

Огромная махина боевого корабля возвышалась над пирсом и другими стоявшими рядом кораблями. Она сверкала на солнце светлой шаровой краской, отчего сливалась с голубой волной залива. Белов уверенно поднялся по трапу, держа руку под козырек и отдавая честь военно-морскому флагу. Корабли стояли кормой к причалу и своими стальными форштевнями нацеливались в открытое море. Сразу же обдало особым техническим запахом: краски, железа, резины и сладковатым дымом от работающих механизмов. Лейтенант оглянулся на город, словно полководец с холма на свое войско. А город его манил легкостью свежего морского ветра и красивыми женщинами в легких прозрачных платьях. Еще идя по его улицам, Владимир обратил внимание, как красиво и раскованно одеваются местные девушки, совсем не так, как в Киеве или Минске. По разговорам он знал, что гражданские моряки привозят из-за границы иностранные вещи на продажу, а в Находке существует барахолка, где их можно купить за рубли. У него еще не было гражданской одежды, но Владимир мечтал о ее покупке. Хотя, как он рассуждал, подходя к кораблю, не следует торопиться. После боевой службы за пределами наших вод зарплату выдают бонами. На морскую валюту можно вполне легально купить импортные товары в магазине «Альбатрос». Все эти возможности дает ему новая служба во Владивостоке. Еще Белов отметил, с каким интересом молодые женщины смотрят на его новенькую черную лейтенантскую форму. Она, эта форма, дополняется лейтенантской зарплатой. И это не курсантские 15 рублей, а целых двести с небольшим.