Глава первая. Тихая жизнь
После увольнения из армии в начале двухтысячного года Виктор Иванов получил квартиру в самом центре России, в одном из старинных русских городов. Таких, где население областной столицы составляет чуть меньше населения самой области. Жизнь здесь традиционно размеренна, течет в однажды заведенном ритме, без спешки и привычных для Москвы автомобильных пробок. Зарплаты у большинства населения, по меркам городов-миллионников, символические, их едва хватает для обеспечения необходимых жизненных потребностей. На них не купишь квартиру. Разве что бюджетный автомобиль, да и то в кредит.
Дворы летом зарастают травой, а зимой их никто не чистит от снега. Подъезды многих домов не видели ремонта еще со времен советской власти. Но никто такой жизнью не возмущается и не качает свои права. Здесь практически все знают друг друга, и спорные вопросы решаются, как правило, по-свойски. Благодарят за услуги вяленой рыбой, а взятки дают в размере не более десяти тысяч рублей. Так ведет себя основная часть местного населения. Впрочем, представители немногочисленного среднего класса, те, кто получает до двадцать тысяч рублей в месяц, тоже не могут позволить себе крупных приобретений. Лишь пять процентов населения называют сами себя имущим классом и живут в полном достатке. К ним относятся крупные по местным меркам чиновники и бизнесмены, занимающиеся продажей леса.
На работу в областное Законодательное собрание Виктор Иванов устроился благодаря помощи старых армейских друзей. До этого он сам искал более-менее приличное место, но безуспешно. Виктор справедливо подумал, что пенсию чуть выше прожиточного минимума, которую он получал, компенсировала армейская солидарность. Ему пришлось обратиться к своему бывшему заместителю по воспитательной работе Сергею Крупину, который уже три года как обосновался в городе. Вечером за рюмкой чая они вспоминали службу, помянули погибших друзей. Тогда Сергей и предложил Виктору скромную должность в аппарате областного Законодательного собрания, где и сам работал в должности помощника председателя.
Виктор прикинул, что семь тысяч пенсии да зарплата в девять тысяч рублей позволят ему и его семье прожить безбедно. Тем более что средняя зарплата в городе составляла семь тысяч рублей. Главное, есть крыша над головой. Сын определен, учится на четвертом курсе в военном училище. Самое время подумать о заслуженном отдыхе. Хотя в сорок восемь лет жизнь лишь начинается, рассуждал он, да и в звании полковника запаса как-то не солидно работать ночным сторожем в кооперативном гараже.
Такой расклад устраивал всех. Жену в первую очередь. Она на шесть тысяч в месяц устроилась преподавателем в школу и все свободное время проводила за подготовкой к урокам и проверкой тетрадей. Через год они купили участочек в шесть соток, построили там баньку, а на втором этаже – уютную спаленку. Ранней весной на подоконнике в квартире прорастала рассада помидоров, капусты и огурцов. В мае ее высаживали в парник. Летом каждую неделю – поливка. Выкапывание картошки осенью. Попутно Виктор занимался обустройством участка. Купил электрокосилку и ручную бензопилу, из дешевого пиломатериала поставил забор. Жена вдоль изгороди посадила цветы. Много цветов.
Она нашла покой в этом забытом богом уголке. За двадцать лет совместной жизни она несколько раз вслед за мужем переезжала от Мурманска до Алтая и Северного Кавказа. Бесконечная смена квартир, бытовая неустроенность, постоянная неизвестность затуманили былую романтику как по отношению к жизни, так и к любви. Чувства давно притупились. Да и были ли они? Она часто вспоминала их первую встречу именно в этом русском городе, где они опять оказались на закате жизни.
Молодой армейский лейтенант на выпускном вечере в пединституте… Случайный взгляд, приглашение на белый танец, прогулка по ночному городу до утра… Как давно это было! А сегодня осталось лишь равнодушие к жизни и какая-то опустошенность в душе.
«И стоило ради такой перспективы мотаться по отдаленным гарнизонам?» – часто задавала она себе вопрос. Успокаивала себя тем, что есть бесплатная квартира и не нужно тратить деньги на учебу сына. А когда их с мужем открепили от медобслуживания в военном госпитале и перевели в городскую поликлинику, стало понятным, что прошлые заслуги перед государством абсолютно не в счет. Бесплатных лекарств уже никто не выписывал, стационарное лечение они проходили в полуразрушенной городской больнице. Палаты содержались отвратительно, кругом царила нищета, разруха и хаос. Больные были вынуждены пользоваться своими простынями и туалетной бумагой. Даже стаканы и ложки приносили из дома. С хамством и непрофессионализмом местных медработников тоже пришлось смириться. Другого-то медперсонала здесь нет и не будет. А вот с обидой на государство не получалось.
Понимала, времена изменились. Государственная социальная политика получила статус адресной помощи. Что-то вроде – заботимся не обо всех, а об отдельных гражданах. И льготы лучше деньгами. В результате монетизация до минимума сократила обязательную медицинскую помощь населению, а у льготников фактически отняла их привилегии. И какую пользу принесли такие нововведения? Вопрос остается без ответа, в первую очередь со стороны властей. Видимо, он поставлен некорректно. Может быть, они и вправду не ведают, что натворили?
