Автомобиль Иоанна Крестителя - [61]

– Я предупреждал вас по-христиански, из человеколюбия, – наседал Вирхов, пока юный юрист копался в портфеле, – чистосердечное признание для вас наилучший выход. Но вы упорствовали. Теперь получайте прямые улики.

Не слушая следователя, Холомков растерянно следил за Терновым, извлекающим из портфеля лист бумаги. Лист был сверху донизу исписан тем же почерком, что и на записке. Илья Михайлович бегал глазами по строчкам.

– Ну что? – торжествующе провозгласил Вирхов. – Убедились? Теперь-то отпираться бессмысленно!

– Что там такое? Что? – Шарлотта вытянула шею, но с места не двигалась.

– Там, фройляйн, первая страница повести «Автомобиль Святителя Николая». И фамилия автора. Правда, скрывшегося за псевдонимом.

– Но нас псевдонимами не обманешь! – бросил горделивый взгляд на циркачку Тернов.

– И вы написали целую книжку, Илья Михайлович? – Шарлотта с изумлением уставилась на Холомкова.

– Это не я! – воскликнул измученный красавец.

– Но рука, рука-то ваша! Почерк совпадает! – наступал Вирхов. – И алиби у вас нет! Где вы были в ночь убийства? – Язвительным тоном, не предвещавшим ничего хорошего, следователь добавил: – С фройляйн Чимбалиони?

– Да, об алиби я не подумал, – поник Холомков, – но это не моя рука, это не мой почерк… Я, кроме счетов, вообще ничего не подписываю.

– А фамилия, фамилия, тоже не ваша? Могли бы позаковыристей псевдоним изобрести. Да где вам! Фантазии не хватило!

– А какой, какой псевдоним у автора? – Любопытство Шарлотты достигло предела. Вирхов приосанился, выдержал паузу и изрек:

– Повесть «Автомобиль Святителя Николая» написал автор, скрывшийся за псевдонимом И. Холомковец.

Глава 20

– Во всем виноват Скрябин, – сурово изрек доктор Коровкин после того как дамская истерика прекратилась, и Елизавета Викентьевна в изнеможении опустилась на диван, а ее дочери чинно расселись по стульям. – Если б вы вчера с ним не встретились, Брунгильда Николаевна, никаких умопомрачительных событий не произошло бы. Есть в нем что-то колдовское. Такое ощущение, что господин композитор с помощью своих теософских и мистических установок привел в столицу обезумевшую стихию, и мы все оказались в ее власти.

– А где ты встретилась с господином Скрябиным? – встрепенулась Елизавета Викентьевна. – У Розочки?

– Да. – Брунгильда меланхолично кивнула. – Именно там. Господин Скрябин исполнил мне свой новый этюд. Это было волнующе.

– Но как ты оказалась в особняке д'Ассейна? – продолжала допытываться мать. – Когда вы расстались? Как господин Скрябин попал на мостовую опору? Вспомни, дорогая, постарайся.

Брунгильда молчала. Потрясенный ночными событиями, уверенный в гибели своей спутницы, экстатический сочинитель в ужасе бежал от содеянного в Москву, но он увез с собой грандиозный замысел, рожденный в страстных объятиях, – тайна поэмы экстаза умрет вместе с ней. Она нежно прикоснулась к крышке рояля.

– А я думаю, – важно известила Мура, все решительнее склоняясь к мысли, что композитор увлек-таки ее сестру на палубу, – Бруня вместе с Александром Николаевичем отпраздновала создание нового музыкального произведения. Признайся, сестричка, ты пила шампанское?

Брунгильда гордо молчала.

– А покоритель женских сердец, возможно, подсыпал в бокал чего-нибудь наркотического, способствующего потере воли и памяти, – вставил доктор Коровкин как можно равнодушнее. – Чтобы он да не искал творческого экстаза?

– Жаль, господин Скрябин уехал, – вздохнула Елизавета Викентьевна, – он помог бы нам прояснить, что же произошло минувшей ночью. И я согласна с доктором: в композиторе есть нечто мистическое, как только он уехал – наводнение пошло на убыль. А почему, доченька, ты так нелюбезно обошлась с Ильей Михайловичем?

На прекрасное лицо Брунгильды набежала тень, между бровей появилась вертикальная складочка.

– Он там был, – сказала она, – в особняке графа д'Ассейна. Я его узнала. Я не исключаю, что он намеревался воспользоваться моим беспомощным состоянием. По его указанию меня заперли в какой-то комнате. Слава Богу, у особняка чудом оказался Бричкин.

– Кстати, а где Софрон Ильич? Я не заметила, как он исчез, – огорчилась Елизавета Ви-кентьевна. – До чего скромен. И чайку не попил, не согрелся.

– А он здесь был? – удивился доктор Коровкин.

В глазах Муры появились лукавые искорки.

– Тот старик, что сидел у нас, и есть Софрон Ильич. Хорошо загримировался?

– Превосходно, – доктор обиделся. – Я его не признал. Почему ж он ушел?

– Он шепнул Глаше, что отправился следом за синьориной Чимбалиони, – ответила Мура, – только я не уверена, что он поступил правильно. Следить надо за господином Холомковым. Или за Астраханкиным.

– Я мало что понимаю, – признался доктор. – Может быть, вы, Мария Николаевна, просветите нас?

– Все очень просто. Брунгильда оказалась в особняке графа д'Ассейна. Там собирались иоанниты, – охотно откликнулась юная сыщица.

– Кто-кто? – доктор не поверил собственным ушам.

– Госпитальеры, рыцари Мальтийского ордена.

– Побойтесь Бога, Мария Николаевна! Какие рыцари?! Времена Павла Первого давно минули!

– Да, – упрямо продолжила Мария Николаевна. – Но во времена императора Павла их в России было много. Куда же им деваться, когда Наполеон изгнал их с острова Мальта? Только в Россию. После смерти отца Александр Первый, конечно, аннулировал многие законы, госпитальеры утратили право иметь свою столицу в России. Но сами-то иоанниты остались. Мне кажется, нет, я уверена, ночью у них был сбор, возможно, они принимали новичков, новициантов.