Автобиография - [4]
Издание «Автобиографии» Соломона Маймона являлось моей давнишней мечтой: тяга к знанию, стремление к истине, высота духа ее автора и вместе с тем какое-то удивительно наивное, до обезоруживающей простоты честное описание собственных слабостей и даже пороков казалось и кажется мне удивительным… В определенной степени история жизни Маймона возвращает меня к размышлениям о судьбах «народа Книги» и изучающей его науки в недалеком прошлом в нашей стране и в наше время. При чтении «Автобиографии» меня не оставляло ощущение, что я сам и многие из моих друзей и коллег, так или иначе связавших свою судьбу с еврейским миром, прошли путем Маймона как бы «зеркально наоборот»: будучи европейцами (в смысле знающими те или иные европейские языки, воспитанными на европейской литературе и истории и живущими в европейской культурной системе координат), мы по крупицам пытались восстановить наше еврейское прошлое, буквально вылавливали из воздуха очертания еврейских букв с не меньшей трагичностью и настойчивостью, чем Маймон очертания букв латинских. Эта ситуация поиска утраченной или недоприобретенной культуры подробно отражена в недавно вышедшей в этом же чудесном издательстве «Книжники» сборнике «Иудаика два. Ренессанс в лицах» [29].
И вот «Автобиография» выдающегося философа Соломона Маймона опубликована. И мне хочется высказать слова благодарности всем тем, без кого этот проект не был бы осуществлен.
Прежде всего Сергею Николаевичу Адоньеву, который является инициатором и вдохновителем всей обширной работы по переводу наследия Соломона Маймона на русский язык и изданию книг этой серии.
А также тем моим коллегами, с которыми я консультировался в процессе составления комментариев, и всем тем, без кого эта книга не увидела бы свет или, по крайней мере, не обрела бы желаемую форму: А. Бондаренко, Г. Гиммельштейну, Н. Голю, Б. Горину, Ф. Елоевой, Е. Константиновой, К. Москалеву, В. Мочаловой, Я. Ратнеру, В. Рябцевой, А. Черноглазову, М. Щербаковой, Е. Юзбашян, С. Ямпольской.
С.М. Якерсон
Санкт-Петербург — Иерусалим — Париж
Соломон Маймон
Автобиография
Часть первая
Очерки быта польско-русских евреев во второй половине XVIII столетия
Введение
Население Польши состоит из шести классов или сословий: высшее дворянство, низшее дворянство, полудворяне, мещане, крестьяне и евреи.
Высшее дворянство представляют собой обладатели крупных землевладений, лица, занимающие значительные государственные посты.
Представители низшего дворянства тоже владеют имениями и могут быть в принципе высокочиновны, но, в силу относительной своей бедности, редко достигают этого.
Полудворяне не в праве ни обладать поместьями, ни занимать высшие должности, чем и отличаются от полноценных дворян. Порой полудворяне все же имеют землю, но должны платить ежегодный оброк более имущему помещику, во владениях которого она находится, то есть пребывать в определенной зависимости от него.
Мещане, хотя и не считаются крепостными, хоть и наделены некоторыми правами и даже имеют свой собственный суд, остаются тем не менее в положении бедственном и презренном, так как лишены каких-либо доходных имений и не обладают никакой профессией.
Последние два сословия, крестьяне и евреи, — самые полезные в стране. Крестьяне занимаются хлебопашеством, скотоводством, пчеловодством и т. д. — словом, всем тем, что называется сельским хозяйством. Евреи — торговлей и промыслами: они ремесленники, булочники, винокуры, шинкари и арендаторы во всех городах и селах, за исключением монастырских имений. Дело в том, что служители христианской церкви считают грехом дать еврею возможность пропитаться. Они предпочитают передавать арендные статьи крестьянам, несмотря на то, что последние к такой деятельности никак не способны. В результате аренда приходит в совершенный упадок, и церковь несет убытки. Однако благочинные переносят эти неприятности с истинно христианским смирением.
В конце прошлого столетия арендные статьи в Польше из-за невежества большей части помещиков, притеснения крепостных и неразумного хозяйствования не приносили существенного дохода. Достаточно сказать, что аренда, которая теперь оценивается в тысячу польских злотых, предлагалась тогда евреям за десять. Но арендаторы, вследствие еще большего невежества и лени, все равно не могли этим прокормиться.
Положение совершенно изменилось после того, как двое братьев, прибывших из Галиции (где евреи вообще гораздо умнее, чем в Литве), арендовали все имения князя Радзивилла
