Автобиография - [29]

По возвращении я пошла повидаться с Мадам Гранже, с которой поддерживала связь, чтобы рассказать, как прошло время за границей. Она ободрила и укрепила меня в том, чтобы я следовала по первоначальному пути. Она посоветовала мне покрывать затылок, что я и делала с тех пор, несмотря на необычность такого вида. Господь, который так долго откладывал мои наказания, заслуженные целым рядом моих неверных поступков, теперь стал наказывать меня за злоупотребление Его благодатью. Иногда я желала закончить свою жизнь в монастыре, считая это законным концом. Но все же я находила себя слишком слабой, и видела, что мои проступки всегда были одного рода. Я жаждала скорее укрыться в какой–нибудь келий или же быть заключенной в мрачную тюрьму, нежели наслаждаться свободой, от которой я так много страдала. Божественная любовь привлекала меня внутрь, а тщеславие тянуло меня наружу. Так мое сердце разрывалось пополам в этой постоянной борьбе, ибо я до конца не предавалась ни одному, ни другому. Я умоляла моего Бога лишить меня силы ослушиваться Его, и взывала: «Разве ты не достаточно могуществен, чтобы искоренить это несправедливое двуличие из моего сердца?» Ибо мое тщеславие проявляло себя всякий раз, когда представлялся случай.

Однако я быстро возвращалась к Богу. Он же, вместо того, чтобы отвергать или бранить меня, часто принимал меня с распростертыми объятиями, давая мне новые свидетельства Своей любви. Они наполняли меня мучительными размышлениями о моем оскорбительном поведении. Несмотря на преобладание этого злого тщеславия, моя любовь к Богу приобрела такое качество, что после моих блужданий, я бы скорее предпочла наказание Его жезла, нежели Его ласки и нежность. Его интересы были более дороги мне, чем мои собственные, и я желала, чтобы Он поступал со мной по справедливости. Мое сердце было исполнено любви и печали. Мне причиняло страдание то, что я так быстро способна была оскорбить Того, Кто так щедро изливал на меня свою благодать. Те, кто не знают Бога и при это оскорбляют Его, не вызывают удивления. Но сердце, любящее Его более чем самое себя, сердце, испытавшее Его любовь во всей полноте, способное еще подвергаться искушениям того, что ему ненавистно, представляет собой вид жестокого мученичества. Когда я сильнее всего ощущала Твое присутствие и Твою любовь, о Господь, я говорила о том, как чудесно Ты одаряешь Своими милостями такое нечестивое творение, способное воздавать Тебе только неблагодарностью. Ибо если человек изучит эту жизнь внимательно, то он увидит со стороны Бога только благость, милость и любовь, с моей же стороны ничего кроме слабости, греха и неверности. Мне нечем хвалиться в самой себе, как только немощами и моей недостойностью, поскольку в это вечное супружество: в этот союз, который Ты заключил со мной, я не привнесла ничего кроме слабости, греха и нищеты. Как я радуюсь, что я всем обязана Тебе, ибо Ты благоволишь к моему сердцу, осыпая сокровищами и неисчерпаемыми богатствами Твоей любви и благодати! Ты поступил со мной так, как если бы величественный король решил жениться на бедной рабыне, забыв о ее рабском происхождении. Он дал ей все украшения, способные сделать ее приятной для его глаз, и безвозмездно простил ей все проступки и дурные качества, которыми наградили ее невежество и плохое образование. Так Ты поступил и со мной. Моя нищета стала моим богатством, и в своей крайней слабости я обрела свою силу.

Если бы кто–нибудь знал, какое смущение испытывает душа, переживая снисходительную благосклонность Бога после совершенных ею проступков!

Такая душа желала бы всем своим существом удовлетворить божественную справедливость. Я слагала стихи и небольшие песни, чтобы оплакать свою участь. Я практиковала строгости, но они не удовлетворяли желания моего сердца. Они были как те капли воды, которые только делают огонь жарче. Когда я представляла Бога и себя рядом, я была вынуждена восклицать: «О, как восхитительно отношение Любви к такой неблагодарной несчастной как я! О, ужасная неблагодарность к такой несравнимой ни с чем благости». Большая часть моей жизни — это смешение всего достаточного, чтобы отправить меня в могилу, помещенную между любовью и горем.

Глава 15

О МОЕМУ ВОЗВРАЩЕНИЮ ДОМОЙ я нашла своего мужа страдающим от подагры, и меня ожидали все его капризы. Мою маленькую дочь я нашла больной, почти присмерти от оспы. Мой старший сын также заразился ею в весьма острой форме. Это обезобразило его лицо настолько же, насколько прежде он был красив. Как только я осознала, что оспа свирепствует в доме, у меня уже не было сомнения в том, что я также могу заразиться ею. Госпожа Гранже посоветовала мне уехать, если это возможно. Мой отец предложил мне побыть у них дома, с моим вторым сыном, которого я нежно любила. Но свекровь не перенесла бы этого. Она убедила моего мужа, что этого не нужно делать, и послала за врачом, который сказал, вторя ей, что «Вы с той же вероятностью можете заболеть оспой как здесь, так и в другом месте, если будете иметь предрасположенность заразиться ею». Можно сказать, что тогда свекровь оказалась второй Жефтой, принеся нас обеих в жертву, хоть это и было сделано неумышленно. Если бы знать, что будет дальше, я нисколько не сомневаюсь, она бы поступила по–другому. Весь город был взволнован этим делом. Все умоляли ее переселить меня из этого дома, и все восклицали, что с ее стороны было совершенно жестоко подвергать меня такой опасности. Они также убеждали и меня, думая, что я сама не желаю покинуть дом. Я никому не рассказывала о том, насколько она была против этого. В то время единственным моим желанием было принести себя в жертву божественному Провидению.