Австриец - [11]

— Я — за! — Ханнес пожал плечами.

— Я тоже, — Бруно согласился, и все они повернулись ко мне.

— Ладно. — Я последовал примеру Ханнеса и тоже пожал плечами.

А теперь вот я стоял перед девочкой, которая к тому же была старше меня, и ждал её ответа.

— Привет, — наконец-то сказала она, пока её подружки обменивались подмигиваниями и смешками за её спиной. — Ты Эрнст, верно?

— Верно.

— А я Далия.

Далия… Никогда раньше я не слышал такого имени, и уж тем более не встречал девочку, которую я мог бы назвать красивой. Но Далия была очень даже красивой, хотя и довольно необычной красотой. Её миндалевидные глаза были почти черными, как и волосы, которые она носила в густой косе, забранной в пучок над шеей. Она носила ту же длинную черную юбку, в которой я её и увидел впервые, и белую блузку с кружевом вокруг плеч, застегнутую на все перламутровые пуговицы до самой шеи, которая только оттеняла её оливковую кожу, все еще носящую тень летнего загара. Далия заправила непослушную прядь волос за ухо и снова улыбнулась.

— Я так и не поблагодарила тебя за помощь. Прости, что так поспешно убежала, я всего лишь хотела поскорее убраться подальше от Барни и его дружков. Они никогда не дают мне покоя. Надеюсь, у тебя не было из-за меня неприятностей?

— Нет, никаких, — соврал я, инстинктивно бросив взгляд на мои исцарапанные костяшки.

Далия это тоже заметила, прежде чем я успел спрятать руки в карманы.

— Ты очень сильный для своего возраста. Даже одноклассники Барни его боятся, но ты… — Она кивнула с одобрением. — Спасибо.

— Не за что. — Я ответил, внезапно наполнившись гордостью даже больше, чем когда Ханнес расхваливал меня перед ребятами. — Может, до дома тебя проводить?

После того, как я «спас» её, я взял на себя своего рода ответственность за Далию, ну или как мне тогда казалось, и чувствовал себя обязанным продолжать её оберегать. Возможность того, что она могла мне понравиться, я отмел, как нечто крайне абсурдное.

— Было бы здорово, если тебя не затруднит.

Под изумленными взглядами моих друзей и слыша еще больше хихиканья за спиной, мы вышли со школьного двора рука об руку. Мы шли молча в течение некоторого времени, пока я наконец не решился задать вопрос, который не давал мне покоя со вчерашнего дня.

— Ты сказала, что те ребята тебя постоянно достают. Почему?

— А, они одержимы этой дурацкой идеей, что я прячу на себе золото.

— Да, я помню, они говорили что-то подобное. Только я не понял, что они имели в виду. Драгоценности?

— Да нет же, еврейское золото. Знаешь тот дурацкий стереотип, что все евреи прячут на себе золото?

— Никогда ничего подобного не слышал, — признался я.

— Ты здесь недавно, да?

— Да, мы переехали в Линц пару лет назад.

— Ну, тогда все понятно. Ты много подобного будешь слышать в будущем. Постарайся держаться подальше от таких, как Барни. От них всегда одни неприятности.

— Хорошо.

Мы перешли на другую сторону улицы в молчании. Я надеялся, что Далия не слишком далеко жила, потому как не хотел опоздать домой: сегодня был мой день рождения, и я не мог дождаться получить свой яблочный пирог, который мама обещала мне испечь.

— Ты где живешь? — спросила Далия, как будто прочитав мои мысли. — Я надеюсь, я не слишком тебя беспокою тем, что тебе приходится меня провожать. Хотя, я почти уверена, что теперь-то Барни и его дружки наконец оставят меня в покое.

— Я живу вон там, рядом с университетом. — Я указал в направлении моего дома, хотя его отсюда и не было видно.

— Правда? У моего отца в том районе контора.

— У моего тоже. — Я ухмыльнулся. — А чем твой отец занимается?

— Он адвокат.

— Мой тоже!

— Не может быть! Ты просто шутишь надо мной!

— Клянусь! У него над конторой большая белая вывеска «Юридические услуги», и под ней имя моего отца — Хьюго Кальтенбруннер, доктор юриспруденции, — гордо ответил я.

— Я знаю эту контору! — воскликнула Далия. — Она прямо напротив конторы моего отца! Франц Кацман его зовут.

Мы оба рассмеялись над совпадением, что наши отцы не только работали в одной сфере, но еще и конторы имели через дорогу друг от друга.

— Интересно, почему они до сих пор не подружились, — сказал я. — Мой отец знает почти всех адвокатов в Линце.

— В Линце их немного, — Далия усмехнулась.

— Да, ты права. Может, надо им сказать?

— Думаю, надо.

Болтая о наших семьях, братьях и сестрах, я и не заметил, как мы остановились у большого и со вкусом отделанного дома, по размерам дважды превосходящего мой собственный.

— Вот и все, пришли. — Далия повернулась ко мне и протянула свою маленькую руку. Я пожал её с улыбкой и кивнул на её дом.

— Ты здесь живешь?

— Да, а что?

— Красивый дом.

— Спасибо. Приходи на ужин как-нибудь. Может, когда наши отцы познакомятся.

— Было бы здорово, — ответил я. Мы постояли у её переднего крыльца в неловком молчании еще немного, а затем Далия снова кивнула мне и взбежала по ступенькам наверх.

— Увидимся завтра после школы? — она спросила после того, как постучала в дверь.

— Обязательно! Прощай, Далия!

— Прощай, Эрнст!

Глава 3

Нюрнбергская тюрьма, октябрь 1945

— Здравствуй, Аннализа, — прошептал я, вынимая самое драгоценное, что было в моем владении, из внутреннего кармана пиджака: ничем не примечательную, черно-белую фотографию, из-за которой я разрыдался, когда агент Фостер передал мне её два месяца назад.