Аврора и Сократ - [58]

Они быстро поднялись наверх, сели у окон, и Аврора увидела внизу перед собой сотни кораблей и судов сразу; они не наскакивали друг на друга, но иногда казалось, что столкновение неизбежно.

— Я никогда ещё не видела столько кораблей сразу, — сказала Аврора.

— И я тоже, — говорила бабушка. — Наверное, среди них есть и норвежские.

Бабушка так и не допила поданный им кофе, она всё время рассматривала порт.

— Вы уже очень устали? — спросила мама.

— Мы — нет, — ответила бабушка, — но, может быть, устали водители, которые привезли нас сюда. Спроси их!

— Нет, они хотят как можно ярче представить вам свою страну. Вот сейчас они спрашивают, не хотим ли мы осмотреть местечко, которое называется Схевенингом. Это вообще-то курорт на морском берегу, а поскольку сегодня ветрено, то там будет холодновато, но мы наверняка увидим там громадные волны.

— Это действительно самое интересное, что мне известно, — сказала бабушка, — стоять на берегу и смотреть на ужасные волны.

В самом деле дул сильный ветер, но, к счастью, людей защищали большие песчаные дюны. Время от времени люди поднимали головы, и тогда казалось, что море наступает на них и угрожает забрать с собой. Так, казалось, по крайней мере Авроре. Вот так дела обстояли в Голландии. Стоишь на берегу и не знаешь, заберёт тебя море с собой или нет.

— Нам остаётся посмотреть ещё одно местечко, — сказала мама. И они снова тронулись в путь.

— Куда мы едем? — спросила Аврора.

— Мы едем в блинную Лейдена.

Этот дом не был изукрашен изображениями блинов и сладостей, но когда они вошли, то обнаружили внутри уютный маленький ресторан, про который мама сказала:

— Здесь подают только блины. Какие из них вы хотите: со шпиком, с сиропом или с яблоками и сиропом?

Аврора сидела и удивлённо глядела на маму. Мама спрашивала, не хотят ли они сиропа с блинами? Сиропа, который им было запрещено пробовать дома, в Норвегии, из-за того, что от него образуются в зубах дырки…

— Да, вот так у них здесь заведено, — сказала мама. — Я думаю, их стоит попробовать.

— Мне со шпиком и с сиропом, — заявила бабушка.

— А мне с яблоками и с сиропом, — сказала Аврора.

— Мне сироп, — сказал Сократ. Он даже не знал, что это такое, но слово ему понравилось.

Когда принесли блины, наступило время удивиться всем. Блины не были обыкновенные. Нет, нет, они были такие большие, что умещались только на таких же больших подносах, и такой отдельный большой поднос с блинами подавали каждому.

— Мортен такому блину порадовался бы, — сказала бабушка. — Он блины любит.

После этого они поехали домой, и кружок шитья в полном составе отправился отдыхать, ведь они всё-таки очень устали, даже бабушка ненароком зевнула раз или два.

На следующий день пятеро дам уехали от них в Амстердам, чтобы снова погрузиться в экскурсионный автобус.

Аврора, Сократ и папа проводили их на поезд. На короткое время Аврора им позавидовала: скоро они вернутся домой в Норвегию, но, когда они уехали, она повернулась, увидела снова наклонившийся шпиль церкви, канал с белыми мостиками и жилую баржу и ничуть не опечалилась, потому что теперь она тут жила.

Мрачная фрёкен ван Гиннекен

Фрёкен ван Гиннекен отсутствовала целый день, и папа стремился покончить с мытьем посуды и другими домашними делами до того, как она придёт. А когда она приходила, оба, и папа и мама, старались вести себя как можно тише: ведь наверняка фрёкен ван Гиннекен уставала и хотела бы отдохнуть. Много раз они выходили в это время на прогулку, прохаживались вдоль канала и рассматривали витрины. Но в этот день шёл дождь, и они остались дома. Мама легла на кровать, чтобы отдохнуть, а папа сидел на стуле и хотел почитать газету, но и он, кажется, засыпал. Сократ сидел под столом и разговаривал с помазком для бритья, а Аврора стояла коленками на стуле перед окошком и смотрела вниз на жилую баржу.

Её обитатели как раз вышли на палубу и стали снимать бельё: дождь пошёл всерьёз, и вот в один миг баржа уже выглядела так, словно никто в ней не жил: все её жители находились под палубой.

Аврора сползла со стула на ковёр. Ковер был толстый и очень хороший, в нём чередовались между собой все оттенки красного, а по этому общему фону шли чёрные и серые дорожки, и у самого края — чёрные квадратики с цветочным рисунком. Квадратики обегали ковёр по всей его кромке, и Аврора попрыгала по ним по всем по очереди, стараясь не наступать на цветочки.

Но, хотя папа почти спал за своей газетой, он заметил, какой она подняла шум прыжками, и сказал ей:

— Аврора, вспомни про фрёкен ван Гиннекен! Наверное, не время тренироваться, готовясь на соревнования по прыжкам, именно здесь и сейчас.

— А я ничего такого не делаю. Я пропрыгала по ковру только один круг и уже больше не прыгаю.

Она только что решила, что один чёрный квадратик очень похож на Голландию, а другой, тот, что был у двери, походил на Тириллтопен… там дети играли даже тогда, когда шёл дождь.

— Ты где? — спросил Сократ под столом, и Аврора словно бы от дремоты проснулась. Она больше уже не была в Тириллтопене, она сидела в доме фрёкен ван Гиннекен у самой двери, которая вела в коридор.

Что, интересно, сейчас делает фрёкен ван Гиннекен? Она приготовила целый обед, хотя была дома одна, Аврора поняла это по запахам, но что она делает теперь?