Авраам Линкольн - [167]
…Бут был удивлён отсутствием охраны на всём пути от входа через вестибюль, витую лестницу и бельэтаж до президентской ложи. Недалеко от белой двери в маленькую прихожую, отделявшую ложу от зала, он постоял, прислонившись к стене. Его могли увидеть и узнать — и что с того? Актёр смотрит выступление коллег. На самом деле для Бута сам ход много раз обкатанной пьесы заменял часы. Он ждал, словно условного пароля, знакомой строчки: «Это я-то не знаю манер приличного общества, да?» — после которой следовала самая смешная, ожидаемая зрителями тирада главного героя. Что-то вроде: «Да так тебя и разэтак, старая карга, как я не знаю манер приличного общества!» Она должна была быть произнесена примерно в 10.15.
В начале одиннадцатого Бут показал визитную карточку или какую-то похожую бумажку сидевшему неподалёку от входа в прихожую ирландцу-посыльному — единственному и несерьёзному препятствию на пути к славе. Посыльный подумал, что президенту доставляют какие-то давно ожидаемые им известия (и так крутится весь день: Шерман, Шерман…), и остался сидеть.
К этому времени уже должны были вступить в дело два сообщника Бута. Но Атцерод сильно напился, ибо вспомнил, что давал согласие похищать, а не убивать, и даже не подумал совершать покушение на Джонсона. А могучий, но туповатый Пауэлл, вошедший в дом Сьюарда якобы со срочно прописанным лекарством, устроил настоящую бойню: помимо госсекретаря, изранил четверых безоружных человек, в том числе Фредерика Сьюарда. Главную жертву он бил ножом в темноте, в горло, наверняка, но не понял, что большую часть ударов приняли стальные прутья, поддерживавшие сломанную челюсть. Пауэлл убежал, а Сьюард был страшно изранен, но жив.
Между тем пьеса в театре Форда приближалась к кульминации. Бут смотрел за президентом в проверченную в двери дырку. Вот Линкольн нежно взял руку сидящей справа Мэри и обменялся с ней парой фраз. Вот отпустил…
Со сцены раздалось: «Не знаю манер приличного общества, да?» — и дальше нужно было не слушать, а действовать. Более полутора тысяч зрителей в зале смеялись и хлопали, смеялись Клара и Генри, смеялась Мэри, смеялся 16-й президент США Авраам Линкольн. Скрипа открывающейся двери слышно не было. Бут подошёл со спины, направил маленький однозарядный пистолет между затылком и левым ухом президента и нажал на спусковой крючок.
БУДУЩЕЕ В ПРОШЕДШЕМ
Когда главный герой уходит, читатели часто остаются в неведении относительно судеб других действующих лиц. Их «будущее в прошедшем» исчезает в тумане истории. Не допустим такой несправедливости и коротко проследим судьбу хотя бы самых заметных фигур.
Узнав о смерти Авраама, матушка Сара Линкольн уткнулась лицом в фартук и повторяла сквозь рыдания: «Я знала, что они его убьют!» Она была слишком слаба, чтобы присутствовать на похоронах, и уже никуда не выезжала с фермы в иллинойсских прериях. В 1869 году её похоронили рядом с Томасом Линкольном. На ней было чёрное шерстяное платье, то самое, что Авраам подарил ей при последней встрече зимой 1861 года>{780}.
Мэри Линкольн также не имела сил присутствовать ни на одной прощальной церемонии; траурный поезд проделал тысячемильный маршрут по стране без неё. Больше месяца вдова не могла даже выехать из Белого дома. Конгресс выделил Мэри достойную пенсию, и в 1871 году она вместе с Тадом на некоторое время уехала в Европу (это была их с Авраамом мечта — по окончании президентского срока побывать в Старом Свете). «Только мой дорогой Тадди позволяет мне держаться за эту жизнь», — говорила она. Увы, вскоре после возвращения в Соединённые Штаты восемнадцатилетний Тад умер — скорее всего, от чахотки. Это было страшным ударом по Мэри; на некоторое время её пришлось поместить в клинику для душевнобольных. Остаток дней вдова Линкольна провела в Спрингфилде, в доме своей старшей сестры Элизабет и её мужа Ниньи. Она почти не выходила из своей полутёмной комнаты и стала всё чаще говорить о желании поскорее воссоединиться с любимыми мужем и сыновьями. 16 июля 1882 года желание Мэри исполнилось.
Роберт Линкольн (Боб), единственный из сыновей Авраама и Мэри, проживший длинную жизнь, побывал военным министром при президентах Гарфилде и Артуре, послом в Великобритании при президенте Гаррисоне, решительно отказался от чести самому баллотироваться на пост президента США и занял другой пост — в железнодорожной компании Пульмана. Роберт дожил до открытия грандиозного мемориала Линкольна в Вашингтоне в 1922 году.
Верные секретари-помощники Авраама Линкольна Николаи и Хэй написали внушительную десятитомную биографию своего кумира. Хэй много работал на дипломатических должностях, был, как и Роберт Линкольн, послом в Англии, а затем занимал самый значимый секретарский пост в стране — государственного секретаря. В 1898 году Хэй, имея в виду конфликт США и Испании, обогатил историю выражением «маленькая победоносная война». Николаи также стал дипломатом, побывал в Париже, затем был назначен на высокую должность федерального маршала Верховного суда США. Ближе к концу жизни Николаи и Хэй подготовили и издали первое полное собрание сочинений Линкольна.
Легенды о Николае I (1796-1855) начинаются с тайны его рождения и множатся вплоть до смерти. Один из самых мужественных и красивых русских императоров надолго вошёл в ряд «антигероев» отечественной истории. Старым и новым ниспровергателям удобно было сваливать на самодержца грехи казнокрадов, бюрократов, бездарностей. Ради этого, правда, приходилось замалчивать водружение русского флага над устьем Амура, освобождение Греции и значительной части Армении от османского гнёта, подготовку университетских профессоров за границей на государственный счёт, создание единого Свода законов и стабильной финансовой системы и даже появление столь привычных ныне Сберегательного банка и рождественской ёлки… И сколько бы ни противопоставляли царствования Николая I и Александра II, отца и сына, преемственность их очевидна.
Александр Христофорович Бенкендорф слишком долго играл роль антигероя отечественной истории Историки и литературоведы, писатели и сценаристы наделяли его всевозможными отрицательными чертами Это неудивительно — за полтора века не было написано ни одной заслуживающей внимания биографии Бенкендорфа, а значительная часть его мемуаров заросла архивной пылью. Георгиевский кавалер, разведчик и партизан, боевой генерал, герой войны 1812 года, освободитель Голландии от наполеоновского господства, член Государственного совета и Комитета министров, Бенкендорф попытался создать государственный механизм борьбы с коррупцией и казнокрадством Он был личным другом таких несхожих деятелей, как император Николай I и декабрист Сергей Волконский, ходатайствовал за Пушкина, Лермонтова и Гоголя, увел любовницу у Наполеона и пережил трагический роман с той, которой посвящено тютчевское «Я встретил вас»Книга историка Дмитрия Олейникова рассказывает о том, как жил, воевал, путешествовал, любил граф Бенкендорф.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.