Авиация и космонавтика 2017 № 06 - [8]
Не стал исключением 123-й ИАП, потерявший в ходе нескольких налетов на аэродромы Стригово и Именин (неподалеку от Кобрина) большую часть боевых машин. Особенно мощными были атаки с 07:30 до 08:30 утра, в ходе которых немецкие пилоты из III, IV/JG51, а также штаба и 1/JG53 заявили 14 побед над И-153. Естественно, реальные потери у 123-го ИАП были меньше, однако полк потерял в воздухе только погибшими 9 пилотов и 10 самолетов. Кроме того, еще 18 И-153 получили повреждения в воздушных боях и впоследствии были оставлены при эвакуации. Сведения про уничтоженные на земле самолеты в документах отсутствуют. Ясно только то, что к полудню из 58 имевшихся утром «Чаек» осталось в боеспособном состоянии только 13. Кроме И-153 на земле в результате штурмовок были уничтожены и повреждены 20 новейших Як-1, которые также пришлось оставить при отступлении. Однако несмотря на тяжелые потери, на количественное и качественное превосходство противника, личный состав полка продолжал мужественно сражаться. Самолеты полка продолжали выполнять вылеты на прикрытие аэродрома, а также вели упорную борьбу с немецкой авиацией в районах Кобрина и Бреста. Всего за 10 часов было заявлено 22 победы в воздухе, причем часть этих побед подтверждается немецкими источниками. Командование и штаб продолжали руководить боевыми действиями и организованно перебазировались в Пинск около полудня, только после получения приказа штаба 10-й САД.
В ходе одного из вылетов, в бою в районе Бреста, старший лейтенант Петр Рябцев таранил Bf 109. Вот как описывается это событие в истории 123-го ИАП:
«22.6.41 г. 4 истребителя - капитан Можаев, лейтенанты Жидов, Рябцев и Назаров вступили в бой с 8 МЕ-109. Самолет лейтенанта Жидова был подбит и пошел на снижение. Три фашиста, видя легкую добычу, сверху стали атаковывать его, но капитан Можаев, прикрывая выход из боя лейтенанта Жидова, меткой пулеметной очередью срезал одного «Мессеришмидта», а второй фашист был подхвачен лейтенантом Жидовым и подожжен, в конце боя у лейтенанта Рябцева был израсходован весь боекомплект. Лейтенант Рябцев, не считаясь с опасностями для жизни, повел свой самолет на противника и ударом тарана заставил его обломками рухнуть на землю.
В этом бою были сбиты три фашистских истребителя - при одной своей потере».
Командир звена 123-го ИАП лейтенант Петр Сергеевич Рябцев
Собственно, сам бой и таран Петра Рябцева подтверждается не только документами полка и воспоминаниями непосредственных участников боя, полковников Н.П. Мажаева и Г.Н. Жидова. Исследователь сражения за Брестскую крепость С.С. Смирнов, узнал про этот таран из рассказов ветеранов, оставшихся в живых и находившихся в тот момент непосредственно в цитадели.
Остается загадкой только время боя, а также собственно кто из немецких пилотов был противником четверки И-153 в то утро. Понятно, что воздушный бой произошел около 10 часов утра по Московскому времени. В статье, написанной Георгием Жидовым в 1957 г., упоминается, что вылет состоялся после поступления доклада о бомбардировке советских войск в районе Бреста между 9 и 10 часами утра. В это время у немецких истребителей не отмечены заявки на победы над И-153 или похожих на «Чайку» самолетов. Части Люфтваффе потеряли в воздушных боях в районе Бреста аж два «мессершмитта», причем, что довольно редко бывает, в обоих случаях четко указан и район, и то, что самолеты были сбиты в воздушных боях. Это Bf 109F-2 №5678 из 3/JG51, фельдфебеля Теодора Стебнера и Bf 109F-2 №6635 оберлейтенанта Готфрида Шлитцера из 8/JG51. Но, несмотря на то, что оба пилота уцелели, ни описаний, ни подробностей, ни обстоятельств воздушных боев, не имеется. Так что оба этих летчика - претенденты на участников столкновения с И-153 Петра Рябцева.
Собственно, практически все тараны, выполненные советскими летчиками в первый день войны, были весьма подробно описаны в публикациях Сергея Сергеевича Смирнова, причем они выстроены хронологически последовательно: И.И. Иванов, Д.В. Кокорев, Л.Г. Бутелин и далее П.С. Рябцев.
Почему в советское время не всплыл эпизод с двойным тараном Анатолия Азаренкова, непонятно, хотя про таран летчика того же 62-го ШАП, младшего лейтенанта Михаила Ивановича Тихомирова, произошедший 24 июня 1941 г., в истории части упомянуто, хотя и с ошибкой в дате. Причем таран М.И. Тихомирова отмечен как выполненный 22 июня и вполне возможно, что уже после войны, при написании истории полка, тараны Тихомирова и Азаренкова банально «слили» в один. Вполне вероятно, что в штурмовом полку просто не придавали особого значения этим таранам, особенно на фоне тяжелых потерь, понесенных полком в первые дни войны. Косвенно это подтверждается тем обстоятельством, что ни Тихомиров, ни Азаренков не были награждены.
Нисколько не умоляя заслуг С.С. Смирнова, хочется отметить тот факт, что он своими публикациями и радиопередачами, в том числе про тараны, совершенные в первый день войны, открыл некий «ящик Пандоры». После этих событий многие ветераны, а также авторы публикаций на историческую тему, стали откровенно злоупотреблять темой таранов, пытаясь приписать подобные действия людям, которые не совершали подобных подвигов. Они исказили тем самым историю Великой Отечественной войны, порой откровенно спекулируя фактами в угоду сиюминутных интересов.
