Трагедия Ми-26 подстегнула работы, точнее, подстегнула разработчиков. Те же, кто должен был найти средства на защиту жизней экипажа, думал о чем- то другом. Самарцы вместе с зеленоградцами ломились из одного кабинета в другой, пытаясь расшевелить заказчика. Естественно, что одними из первых в поле их зрения попали вертолетостроители. Создателям БКО удалось убедить военных, что новую систему надо попробовать установить сразу на нескольких типах летательных аппаратов. На МВЗ имени Миля, естественно, выделили Ми-8, благо возможности этой уникальной машины позволяли разместить на ее борту аппаратуру любого размера, лишь бы не тяжелее 4 т.
А вот С.В. Михееву и его коллективу предстояло разместить все составляющие комплекса на «Черной Акуле», да еще так, чтобы после этого она не превратилась в «БКО-носитель», а сохранила все характеристики ударного вертолета. Та еще задача с учетом прогнозируемой массы аппаратуры – не менее 180 кг! Эту проблему предстояло решить едва ли не на голом энтузиазме.
В этой ситуации спасением оказалась энергетика «Камова», готовность людей работать в надежде на лучшее, тем более, что какие-никакие успехи имелись на других направлениях: Ка-32 активно закупался Кореей, уникальный летающий радиолокационный комплекс Ка-31 начал поступать в состав морской авиации Индии. Вот с этих экспортных контрактов С.В. Михеев и его тогдашний первый заместитель В.А. Касьянников, неожиданно для себя оказавшийся «на хозяйстве» после многолетней конструкторской работы, обеспечивали сотрудников хотя бы какой зарплатой. И люди отвечали руководству взаимностью – работали на износ. Вот и тему БКО фактически «тащила» на женских плечах начальник сектора №1 отработки радиосвязного оборудования и аппаратуры РЭП Валентина Александровна Крылышкина.
А между тем «Экран» настаивал на том, чтобы установить на борту как минимум 4 станции предупреждения о ракетной атаке и столько же блоков СОЭП. Да еще и устройство управления и датчики СПЛО. Хорошо, что средства пассивной защиты – устройство выпуска тепловых ложных целей и аппаратура предупреждения о лазерном облучении изначально входили в состав оборудования вертолета.
Ка-50 с установленным БКО. Видны «глаза» станции предупреждения о ракетной атаке и «шары» СОЭП в районе основных стоек шасси. Датчики СПЛО и устройства выпуска ложных целей – на законцовках крыла
После тщательной проработки вопроса 1-му сектору и Отделу технических проектов фирмы «Камов» удалось доказать коллегам, что двух СОЭП будет достаточно для срыва наведения ГСН ракеты, атакующий вертолет со всей нижней полусферы. Тем самым началась экономия драгоценных килограммов полезной нагрузки, которые куда как лучше было бы израсходовать на вооружение, топливо или бронезащиту.
Два «Глаза» станции предупреждения о ракетной атаке по замыслу конструкторов следовало установить в носовой части фюзеляжа, а еще два – в хвостовой. Оба «шара» СОЭП при этом размещались бы за нишами основного шасси. Датчики СПЛО и устройства выпуска ложных целей УВ-16 логично умещались в контейнерах на законцовках крыла.
После утверждения Генеральным такого решения, начался выпуск конструкторской документации. Переделывать предстояло легендарный Ка-50 «05», «чеченского ветерана», а ранее – звезду экрана. Работы были перенесены на ОАО «Дубненский машиностроительный завод». Такой выбор был предопределен позицией нового совладельца фирмы «Камов» – корпорации «АФК Система».
В тот период В.П. Евтушенков «загорелся» идеей создания промышленного актива своей корпорации с целью диверсификации источников дохода и, как представляется, завоевания доверия пришедшего незадолго до того к власти В.В. Путина. Молодой Президент демонстрировал растущее желание возродить индустриальную мощь России, в том числе оборонно-промышленный комплекс. Кроме того, нефть и газ были уже поделены Абрамовичами и Ходорковскими, так что Евтушенкову надо было искать что-то новое для выхода «Системы» из сектора электронных коммуникаций. Вот в этот момент кто-то подсказал ему идею сделать ставку на фирму «Камов» – дескать, в крайнем случае достанется недвижимость в Люберцах.
Создание вертолетостроительного сегмента «Системы» пошло в старинных русских традициях собирания всего, что плохо лежит. В частности, явно плохо лежал «ДМЗ», ранее специализировавшийся на выпуске крылатых и противокорабельных ракет. В Дубне участвовали в производстве и знаменитых МиГ-25. Персонал отличался высокой квалификацией, оборудование вполне соответствовало требованиям времени. Но вот заказов не было.
Установив контроль над ДМЗ, менеджеры «Системы» решили, что производство вертолетов целесообразно развернуть именно тут. Цены на недвижимость пониже. Из Дубны в Москву на работу особо не сбежишь, это не из Люберец. Так что стоимость рабочей силы ограничена. В планах был даже перенос на ДМЗ изготовления Ка-226. А пока решили начать с переоснащения Ка-50.
Специалисты в Дубне были конечно высокого уровня, но «Акулу» они видели только в кино и на показах. Так что С.В. Михееву пришлось командировать на ДМЗ начальников бригад В.И. Бабикова и В.П. Позднякова, Ю.Д. Алексеева Б.И. Ромова. Руководителем назначили В.В. Зарытова, перед которым была поставлена задача не только обеспечить размещение БКО на «Акуле» и провести соответствующие испытания, но и подготовить «плацдарм» для переноса комплекса на борт «Аллигатора».