Авиация и космонавтика 2006 09 - [13]
и А. Пегу.
В 6 часов 20 минут, почти без разбега, стрекоза, прямо через публику, взвилась к небу. Почти час Пегу пробыл в воздухе и то, что он проделывал, было дерзанием, превзошедшим все допустимое.
Пегу не летал, в общепринятом, авиационном смысле этого слова. Он то реял резвой ласточкой, ныряя в воздушных волнах, то орлом кидался навстречу ветру и парил громадными кругами, дерзко ставя крыло под прямым углом к земле, то кувыркался турапом -голубем.
В течение беспрерывного, почти часового, полета он показал весь свой репертуар и сделал около тридцати петель. Были и полутораминутный, планирующий спуск вниз головой, грациозное, двухсотметровое S, и падение камнем вниз, и всевозможные скольжения на крыло.
Жутко и приятно было смотреть на громадную стрекозу, когда она смелым движением опрокидывалась на спину и публике отчетливо были видны громадные, во всю поверхность крыльев, буквы «Pegoud».
Не отставали от иностранных «пи лотажников» и наши молодые лётчики, ставшие позднее признанными мастерами лётного дела. Российские газеты взахлеб освещали их триумфальные выступления перед многочисленной публикой, отмечая тот факт, что «русские свободно справляются с пилотажной программой французских авиаторов».
Полеты открыли авиаторы Волков и Ноздровский 49* на своих аэроклубных этажерках. Они ездили над аэродромом около четверти часа. Г. Янковский вылетел на «Сикорском №12», следом за ним поднялся но фигурном блерио А. Раевский. Янковский сделал несколько очень красивых виражей, затем, шутя, описал мертвую петлю и снова продолжал свой фигурный полёт. Раевский же побил рекорд: он описал петлю на высоте всего 40 метров. Раевский продержался в воздухе 20 минут и за это время успел описать подряд девять мёртвых петель и показал три отчаянных скольжения на хвост. Янковский и Раевский делали много номеров из программы французских авиаторов; весь интерес дня был сосредоточен на полетах этих двух авиаторов.
Между тем фигура «мёртвая петля» буквально завораживала российское общество, и у нее появилось много почитателей. 3(16) мая в Москве свою петлю показал летчик А.А. Васильев 50* . После первой же петли следующую он сделал уже с пассажиркой С. Г. Поповой 51* .
Известный авиатор А. Васильев, победитель перелета Петербург – Москва, совершил на московском аэродроме 6 мёртвых петель.
4 из них исполнены на рассвете в присутствии инструктора авиационной школы г-на Красильникова и многих офицеров-учеников школы.
На вечерний полет прибыли командующий войсками Московского военного округа генерал от кавалерии Плеве с супругой и градоначальник Свиты Его Императорского Величества генерал-майор Адриянов. Перед полётом совершен был молебен.
Отважный лётчик предложил в качестве пассажирки совершить петлю находившейся на аэродроме молодой даме С. Г. Поповой. Последняя согласилась.
Аппарат системы «Моран» легко отделился от земли и через 3-4 минуты был уже на высоте 1000 м. Совершив над аэродромом на этой высоте полный круг, авиатор резко повернул руль глубины, озаренный лучами заходящего солнца, красиво перевернулся.
Через полминуты после первой мёртвой петли авиатор исполнил вторую.
Вторая петля, правильнее сказать, была скольжение через крыло.
Присутствующие при полете устроили летчику и его пассажирке шумную овацию.
Продолжал изумлять и восхищать широкую общественность «король воздуха» A.M. Габер-Влынский, признанный лучшим российским лётчиком- спортсменом 1913 года.
21 апреля на ипподроме Императорского Санкт-Петербургского бегового общество состоялся первый день полетов «короля воздуха» лётчика г- на Габер-Влынского. Присутствовало до 5 тысяч зрителей, в том числе генерал-лейтенант A.M. Кованько 54* , генерал от кавалерии борон А.В. Каульбарс 55* , полковник С.А. Ульянин 56* (начальник Гатчинской авиационной школы), конструктор И. И. Сикорский и др.
Почти непрерывно дует порывистый ветер, настолько сильный, что год тому назад едва ли кто из летчиков рискнул бы взлететь при таком ветре. Но теперь не то… Авиация сделала большой шаг вперед: лётчику уже не страшны воздушные бури. Они могут его опрокинуть, но он не потеряется, сделает мёртвую петлю и снова выровняет аппарат.
Так изображалась в начале XX века схема скольжения на хвост
Около 5 часов 30 минут вечера аппарат выкатил но прямую дорожку. Гулко затрещал 80-ти сильный мотор «Гном». После предварительной пробы машины г-н Габер-Влынский занял пилотное место машины, укрепил ремни, которые должны удержать его при полёте вниз головой – дол сигнал. Как внезапно спугнутая дикая птица, стрелой ринулся вверх легко-крылатый изящный моноплан «Моран-Сонье» и под порывами ветра начал колебаться из стороны в сторону, но лётчик уверенной рукой повел его в воздушный океан, где ему не страшны никакие бури. Не прошло 3-х минут, как лётчик был уже на высоте 800 м, но ветер продолжал трепать аппарат. Тогда лётчик поднялся еще выше и оттуда начал спокойно и медленно опускаться вниз спиралью, накренив аппарат на левое крыло.
